(Текст предоставил: Юрий Нестеренко)

Нестеренко Юрий

Пир Ивана III

                  Юрий Нестеренко

Ой, да исполать тебе, князь-государь!
Много тебе лет сидеть в Московском кремле!
Ныне и бояре, и холопы, как встарь,
Говорят о вольности на русской земле.

А и что бы нам не веселиться, не петь?
Чай, такая дума родилась не вчера -
С лишком два столетья, сколько можно терпеть!
Тут ты, княже, прав: и в самом деле пора.

А над Диким Полем ворожит пустельга,
Конница татарская стоит на Угре...
Только нет для русского страшнее врага,
Чем такой же русский во соседнем дворе!

Кровь вскипает в жилах, метит в сердце удар,
В городах - огня незаживающий след.
С лишком два столетия терпели татар,
А свои усобицы - полтысячи лет.

Тяжкая вина, да нам вина не беда,
Мы любую грязь смываем кровью побед...
Ох, как нам полезна Золотая Орда
Вечным оправданием всех будущих бед!

Слава миротворческая ой, недолга,
Красным не окрасились луга над рекой,
Так что ты, без боя одолевший врага,
Славен будешь меньше, чем Димитрий Донской.

Скажут, что далась тебе победа легко,
Очень летописцы обожают бои...
Только что Орда? Орда - она далеко,
Далеко поганые, да близко свои.

Тяжкие хоругви шелестят на ветру,
Солнце отражается в щитах и мечах...
Многие ль из тех, кто пировал поутру,
К вечеру не сносят головы на плечах?

Меч - он очень быстро привыкает к руке.
Примутся за старое - дай только начать...
Нынче земли русские - в твоем кулаке,
И от года к году будет хватка крепчать.

Ой, да исполать тебе, князь, исполать!
Кто там хочет вольности? Вяжите чертей!
Выгнали татар - чего ж нам больше желать?
Ратникам вина, а недовольным плетей!

Виселицы вырастут петлею к петле,
И уже остры у палачей топоры,
Сын и внук твой править будут в русской земле
Круче, чем татары миновавшей поры.

Нам свобода - горе, и неволя - напасть,
Вечно повторяем прегрешенья отцов,
Вечно пропадаем и не можем пропасть -
Что ж мы за народ такой, в конце-то концов?!

Всю-то жизнь блуждаем по дремучим лесам,
Выберем тропу - ан вновь выходит - не ту...
Мед из кубка весело течет по усам,
Только отчего ж такая горечь во рту?

1997