Это не я

                  Михаил Щербаков

Неосторожно взяв почин              D#m  Adim
впредь обходиться без личин,        D#m  Adim
склеить пытаюсь два словца          Gdim  G#  G#m
от своего лица.                     D#m  B7  D#m
Битые сутки с тяжким лбом           D#m  Adim
сиднем сижу, гляжу в альбом.        D#m  Adim
Что до словес - язык не враг.       Gdim  G#  G#m
Что до лица - никак.                D#m  B7  D#m

        Вот гувернантка, с ней дитя,   F#  F#dim
        милый ребенок. Но, хотя        F#  F#dim
        брезжит повадка в нем моя,     D#m  Gdim  G#  G#m
        все-таки он не я.              D#m  B7  D#m
        Вот шалопай в Крыму меж скал,  F#  F#dim
        менее мил, уже не мал,         F#  F#dim
        скачет вождем земли всея.      D#m  Gdim  G#  G#m
        Только и он не я.              D#m  B7  D#m

Вот и опять не я, а он -
в Санкт-Петербурге меж колонн,
вовсе не мал, давно не мил,
к Бирже спиной застыл.
Тщетно он ждет, когда Нева
скажет ему "comment ca va",
волны идут себе как шли.
Выкуси, вождь земли.

        Дальше не лучше. Вот, кляня -
        тоже себя, но не меня, -
        он на одной стоит ноге
        в очень большой тайге.
        В обувь ему, зловещ и дик,
        вирусоносный клещ проник.
        Знаешь ли ты, что значит "клещ"?
        Это такая вещь.

Снова не я, а тот, другой,
пред микрофоном гнет дугой
корпус и разевает рот,
думая, что поет.
Можно ручаться по всему,
тут со щитом не быть ему:
скоро из уст исторгнет он
стон и метнется вон.

        Вот он в "Арагви", без щита,
        розовый после первых ста.
        Знаешь ли ты, что значит "сто"?
        Это, брат, кое-что.
        Только и тут на сходстве черт
        нас не лови, молчи, эксперт.
        Это не я, пускай похож.
        Ты, академик, врешь.

Это другой отцом родным
держит себя, пока над ним
обыск чинит от глаз до пят
целый погранотряд.
Двое с овчаркой с двух сторон
лезут в багаж его, а он
молвит, ощупав Рексу нос:
"Пес-то у вас - того-с!"

        Это другой, два дня спустя,
        Бруклинский топчет мост, кряхтя.
        Топчет и ропщет в смысле том,
        что утомлен мостом.
        Либо взамен "comment ca va"
        в скором купе "Париж-Москва"
        шепчет, припомнив Мулен-Руж:
        "Боже, какая чушь!"

...Снимок за снимком, дым, клочки.
Скулы, виски, очки, зрачки.
Дети, отцы, мужья, зятья.
Кто же из оных я?
Разве, быть может, тот, в углу,
что, прижимая лед к челу,
битые сутки, гриб грибом,
тупо глядит в альбом.

        Может быть, он моим сейчас
        голосом ахнет, вместо глаз
        к небу поднявши два бельма:
        "Боже, какая тьма!"
        Может, хотя бы он - не дым.
        Впрочем, тогда - что делать с ним?
        Сжечь? Изваять? Убить? Забыть?
        Может быть, может быть.

1996