Встала младая из мрака с перстами пурпурными Эос...

                  Олег Задорожный

Встала младая из мрака с перстами пурпурными Эос.
Некто супружено с женю досадливым нравом упорной
Иде по брегу реки гладкоструйным теченьем обильной.
Чу - одесную узреша покошено наголо поле!
Рече своей он жене: како гладко покошено поле.
Женчина же, не имея от норова с мужем ее соглашаться,
Голос раздвинула свой и супротив супруга вещает:
Поле сие не покошено, муж празднословный!
Аз, говорю, оно поле пострижено бысти.
Так излилась и ничтоже сумняшась идоша.
Чуя тако непотребство, но разумом се обнимаху,
К ей устремился супруг драгоценные речи взбиваху:
Жено! И лепо ль едва обтрусившись от пряжи,
Словом упорствовать в деле ни скока тебе незнакомом?
Мало ль тебе влажной розы своей, что имеешь
В розмеже ног леповидных, которыми я восхищаюсь?
Хощешь еще и умом ты меня упредить изощрения полным,
Слушать мне любо тебя, егда будешь про жемчуг блажити,
Бисер ли, яхонты, али други оксамиты.
Дело зане се твое и никто да тебя не одернет,
Граять же мимо сего - облюдись, бо нелепицу рече, -
Таки принудишь меня наложить необорные руки!
Слабо лишь сердце мое - длань же мощна, как ты помнишь,
Истинно аз говорю - сие поле покошено бысти...
Рек, и воздулись в реке белогривые пенные волны.
Жено свой рот, как ни в чем ни бывало, опять отверзает:
Что ты, супруг мой, затеялся спорить со мною?
Поле пострижено - таки и бражнику сие приметно.
Ты же не упорствуй в речах и скорее со мной согласися,
Должно и мужам внимать, егда жены по делу рекохуть.
Но не свершив сей глагол, она прядает в воздух
И, описав полукруг, яко ластевка, реет над пеной.
Муж бо, порушася гневом, напрягши мослатую руку,
Ю подхватил поперек, аки аспидку, борзо и ринул
Прямо в пучину и пенные волны, ответствуя в сердцах:
Нет не нелепое дело затеял я, вредная жено,
Знаемо мной еси - поле - покошено поле.
Ты же, потщися в водах, утопая, теперь возразить мне,
Я же обаче внимать тебе стану усердно.
Рек и, поостря своя соколинные очи, принялся в пену глядеть,
Где вотще меж бурлящих бурунов баралася жено с водою.
Вскоре, уже не могуща манером обычным кричати,
Руку простерши из вод двемя пальцами образом ножниц,
Знак подавать принялась и столь долго, доколь не утопла,
Пальцы, торча из воды, шевелилися, воздух стригоша.
Сим показати хотела, что поле пострижено быша...

Огненный солнечный диск между тем приближался к зениту.