Три дара

                  Геннадий Жуков

                ...На скифскую землю упали сброшенные
                с неба золотые предметы : плуг с ярмом,
                обоюдоострая секира и чаша. Старший брат,
                увидев первым, подошел, желая взять их,
                но при его приближении золото загорелось.
                Тогда он отступил, и приблизился второй
                брат, и опять золото было объято пламенем.
                Этих загоревшееся золото отвергло. Но при
                приближении третьего, самого младшего,
                оно погасло, и он унес его к себе. И старшие
                братья после этого, по взаимному соглашению,
                передали всю царскую власть младшему.
                                (Геродот. История. Книга 4)


        Дар первый. Плуг


...Болид - раскаленный посланец небес,
Пылающий меч сумасбродного бога,
Прошелся над лесом, вскрыл девственный лес,
Огнем полыхнула степная дорога.
И там, где падучая эта звезда
Ударила в степь, наподобье булавы,
В каленой степи пролегла борозда.
Огнем полыхнули горючие травы!
Когда же утихли потоки огня
И ночь увела золотого коня,
Простуженный ветер оплакал беду,
Взвил пыль и зерно закатил в борозду.
Наволгло зерно. С дождевою водой
Вошли в него воля и лень и...
...И здесь зависает перо над строкой,
И я говорю в изумленье :

"Послушайте! Это раскрылось зерно!
И чудо свершилось, поверьте.
Под пеплом и пылью раскрылось зерно,
Сейчас совершится бессмертье!"

О, как же привычно нам жизнью дано
Бессмертье. Бессмертьем чревато зерно,
И сколько бы небо ни слало огня,
И сколько б мечей ни метало -
Бессмертна земля, ибо ей суждено
Умножить семирежды это зерно,
Отведав огня и металла...


        Дар второй. Обоюдоострая секира


Там - в дальнем небе - вспенилась руда,
Прорвала тучу вызревшая лава.
Упала капля тяжкого расплава
В продольный прочерк конского следа.

Пробоину закрыли облака...
Сквозняк развеял дымную порфиру...
И обоюдоострую секиру
Из черной глины  вынула рука.

И человек - в истоме восхищенья -
Стоял и слушал посреди весны,
Как лезвие для крови и войны,
Со свистом перетянутой струны,
О ветер трется в жажде преступленья.

Он слушал, слушал долго, без движенья...
Он не расслышал в звоне тишины,
Как лезвие с обратной стороны
О выдох трется в жажде искупленья
Вины и крови, крови и вины...


        Дар третий. Чаша


Почетен дар, но чаша тяжела.
Дар свыше не дается даром...
И клонит чаша к плоскости стола,
Угаром наполняясь и нектаром.

Мой труд в ночи, но труд мой не во тьме.
Нет, я не волк, я вол в тугом ярме.
Вот чистый лист, распаханный пером...
Полчаши света зреет над столом...

Спи, плуг, секира... Но, душа, - не спи!
Отведай яда и отведай меда.
Все знай на вкус, душа - слуга народа,
Все ведай, что содеяно в степи.

Бесценно все, что создала рука,
Но смысл труда бесценней час от часу.
По капле свет родного языка
Я собираю в жертвенную чашу.

Так вот что мне отныне суждено,
Вот что мне смысл под этою звездою -
Не разбавляя терпкий слог водою,
Пить дикий слог по-скифски, как вино.