Утро во время сенокоса
Николай Шипилов
Птицы в роще чистят перья.
Скоро будет пять.
Самогонщица Лукерья
Не ложилась спать.
Долго выручку считала,
Даже бедная устала,
Но дела опять идут на "ять".
От недальнего погоста
Шорохи плывут.
Летом это очень просто -
С кем-то мять траву.
Но не почта и не птица
К самогонщице стучится -
Батюшки, так ставни оторвут!
Это мается с похмелья
Молодой парторг.
Тихо двери заскрипели -
И начался торг.
Этот парень ходит парой
Со своею стеклотарой,
Никогда, шельмец, не просит в долг.
Проворчала мать Лукерья -
Надо ж знать и честь!
Птицы в роще чистят перья -
Скоро будет шесть.
Но задами катит кто-то
Весь бинтами перемотан.
"Что, - кричит, - Лукерья, выпить есть?"
Это новый участковый
Старший лейтенант.
Непонятно: как такого
Бьет его жена?
И зачем ломать карьеру
Молодому офицеру?
Наливай, Лукерьюшка, вина
И - до дна!
"Самогон - не для милиций!" -
Слышится дишкант.
Это прет опохмелиться
Сельский музыкант.
Он - бродяга и бездельник,
Не имеет крупных денег,
Только неприятности в дэка
И в чека.
Он Лукерьюшке-царевне
Заложил жилет.
Просыпается деревня –
Снова пьяных нет.
Безо всяких репетиций
Хором спели в роще птицы.
На востоке занялся рассвет.
Мать Лукерья в дрёмной неге
Деньгам счет ведет.
Спит в телеге муж-бутлегер
Дядюшка Федот.
Он губой присох к окурку
И во сне мурлычет "Мурку",
И во сне учительницу ждет.
Самогонщица открыто
Смотрит из окон.
Величаво у корыта
Хрюкает бекон.
На перину повалилась,
Покрестилась, помолилась:
Боже, поддержи сухой закон.
1979
