Испанская баллада

                     Юрий Хейфец

В туалете на площади Гарсиа Лорки
Повстречался я с импровизатором юным,
И в удушливой вони портвейна и хлорки
Зазвучали поэзии горькие струны,
Он читал, напевая, и голосом звонким
Оперенье соткал – и поднялись мы в небо,
И мелькнули внизу бирюза Амазонки,
Серебро океана и золото хлеба.

И кружилась земля, то седая от горя,
То забывшая горе в огне карнавала,
Корабли погибали в бушующем море,
И в долину ползли облака с перевала,
И рванулись мы к звёздам, и грохнулись лбами
Об алмазную твердь вечно синего свода, -
О не лгите, что было такое и с вами,
Это было со мной, это – просто свобода!

А потом я увидел, как в дворике сонном
Молодые супруги друг друга любили:
Утопая в объятьях, от страсти бездонных,
Подчинялась любимая любящей силе,
А потом слушал я серенады прибоя,
Проплывая, как тень, над заливом Галаты –
И вернулся туда, где от пьяного воя
Плакал в жуткой тоске юный импровизатор.

Я сказал ему: "Ах, дорогой, не спешите,
Вы вглядитесь – и ненависть Ваша растает.
Эти люди чисты, но развитье событий
Заставляет их пить там, где им наливают!
Вы бы лучше волшебною силой искусства
В храмы веры открыли тяжёлые двери, -
А без веры им страшно, тоскливо и пусто,
А без веры – не люди они и не звери..."

Он взглянул на меня, улыбаясь счастливо –
И исчез, растворился в вонючем тумане...
Ах, как всё это было легко и красиво!
Я его обманул, а меня кто обманет?
Он теперь терпеливо ключи подбирает,
Чтобы вывести мир из клопиной каморки,
А пока – мир портвейн на троих распивает
В туалете на площади Гарсиа Лорки...