Командировка в прошлое с целью спасти поэта
Александр Дольский
Закинул я ноги на красный буфет,
чтоб дать отдохнуть от дороги ногам. ..
Вот он вошел, сказал мне: — Привет!
Бросил на стол голубой наган.
Затем он мельницу взял для кофе,
смолол его, выпил четыре стакана,
пятый пролил на желтую кофту
и прошептал: — Пока еще рано!
И нервно ходить по комнате стал,
сказал, что вокруг все слепы и глухи,
и, па голубую глядя сталь,
стал экспромтом читать мне стихи
о том, как я ноги кладу на буфет,
чтоб дать отдохнуть от дороги ногам,
входит он, говорит мне: "Привет!" —
И только для рифмы приносит наган.
Затем он шепчет, срываясь на крик:
— Зачем так много вокруг дураков?
Пляшут, как клоуны, — брык да брик,
они не простят мне моих стихов.
Вот бы в окно, тут какой этаж?
Пустыми карманами спарашютить. . .
Я улыбаюсь — опять эпатаж,
дядя поэт неудачно шутит!
И он улыбается с дрожью в губе:
— Я поучиться хочу перед раем. . .
Вот бы сейчас поиграть на трубе!
Жаль, что на мне, как на флейте, играют.
Вот Вы пришли ко мне из времен,
в которых меня хотели бы видеть,
но я, к сожалению, обременен
этих дней безумной обидой.
Я не двигался, чтоб дать ногам
отдохнуть от дороги в прошлое это.
Он подошел, схватил наган
и выбежал без "прощай" и привета.
Я бросился вслед, но пропал и след.
Расспрашивал я по дороге многих:
— Не замечали — высокий брюнет?
- Нет!
Он был чересчур длинноногий. . .
1962
