(Текст предоставил: Кирилл Ривель)
(Текст предоставил: Кирилл Ривель) |
Ривель Кирилл |
Кирилл Ривель Возвращенье... возможность легко умереть от последнего вздоха. Потому – я боюсь возвращений в былую эпоху, Где любил и мечтал, выпивал иногда вечерами... Всё банально и просто: немного земли под ногами. Впрочем, где там земля? Там асфальт и дома переростки. А земля под ногами осталась, дружок, на погосте, Где покоится прах под могилами с видом на море... Помнишь череп в руках принца датского: Бедный мой Йорик! Почему я не он? Я бы тоже с Могильщиком выпил Из бутылки одной, чтоб душа удержалась от крика... Иль с Лаэртом упал от отчаянья в чужую могилу... А потом уж кричал, чтобы Время от горя застыло! Чтоб от боли твоей солнце вспять повернуло на небе... Ты вернулся! Зачем? Чтобы выпить – в Раю иль в Эребе? Ибо вновь из земли не восстанут истлевшие кости... Ты любил их, живых, что ж ты плачешь на мертвом погосте? Даже череп, увы, подержать ты не можешь любимый... Среди плит и травы не витают их души незримо. Им давно хорошо среди горних пределов до срока... Ты вернулся. Один. Им на небе – не столь одиноко! Здесь Офелии нет. Ты – не Гамлет, и нет Эльсинора. Здесь погост стерегут молчаливо- зеленые горы. Ни злодейств, ни интриг, ни убийств, ни конечной расплаты... Вот Могильщик несет старый череп с бутылкой пузатой. - Выпьем, друг, за него? Кто он? Шут при дворе, кто же спорит! Бурый череп из рук я беру, как тогда: - Бедный Йорик! Мне пора. Меж могил виноград бронзовеет кистями... Так бывает: душа навещала фантомную память... Старый крымский погост, где лежать, может быть, и неплохо, Где, пожалуй, легко умереть от последнего вздоха... Что ж, Могильщик, давай, слышу, булькает нечто во фляге – За дурацкий колпак! За последнюю шутку бедняги! Слышал, Гамлет, ваш принц, в землю лёг не от яда, от горя... По последней, старик, наливай! Бедный принц, бедный Йорик! ...И куда мне теперь, коль, откуда вернулся – не знаю? Под ногами земля, значит, нету – ни ада, ни рая! Что земля, что асфальт, где давно уж не бьются на шпагах?... Стол и ручка в руке над проклятой, великой бумагой, Что убила в тебе чувство сказки, лишь отзвук оставив... Где в кошмарах ночных бесконечная схватка без правил... Где ушедшая жизнь – это просто ушедшее что-то, Ибо память твоя – сплошь – миражи, химеры, пустоты... Где в сплошной темноте, ты не встретишь ни друга, ни брата... И легко возразишь, мол, бумага во всем виновата! Этот проклятый дар – забывать, и писать забывая, Что ты видел нигде, и кого повстречал, не встречая... Черноморский норд-ост и погост на брегах Каттегата... Старый крымский погост и старинная датская сага... И великий Шекспир, как и ты, сын бумаги и Рока, Бард высокой мечты о слепом благородстве от Бога – Мы могильщики оба, где смерть на вершине Фавора! - Старый крымский погост, фехтовальный ли зал Эльсинора... Ты приходишь... Куда? Ты кричишь, словно нищий в пустыне... Но никто не подаст, кроме старой больной ностальгии: Вспомнил? Где там земля? Там асфальт и дома переростки... А земля под ногами осталась, дружок, на погосте! Где покоится прах под могилами с видом на море... ... Чей там череп в кустах? Вам на память, милорд? Бедный Йорик! ...Возвращенье... возможность легко умереть от последнего вздоха... 19 сентября 2006 года
|
|