(Текст предоставил: Андрей Земсков)

Земсков Андрей

Посмотреть

Амнистия

                  Андрей Земсков

Потеплело – и первыми листьями
Заиграли деревья, как цацками.
Тут и вышла Сибири амнистия
От весны в честь прихода на царствие.
Зашумели ручьи, и по-дружески
Вертухай улыбнулся, как водится.
И последний зэка Пётр Якушинский
Стал с вещами на выход готовиться.

А ему говорят: "Не спешите,
Нет про Вас указания свыше.
Вы прошение, князь, напишите,
Так быстрее начальство услышит".
А Якушинский перекрестился,
Опустился на нары устало
И сказал: "Я сюда не просился –
И отсюда проситься не стану".

Опустели сибирские рудники,
На вокзалах и в душах волнения.
В отпусках отдыхают сотрудники
Комитета Глобального Бдения.
И бредут с рундуками фанерными,
И в буфетах Тайшета и Невера
Пьют свободу стаканами мерными
Уцелевшие узники Севера.

Кто родился и жил огольцом там,
Словно птица с подрезанным сердцем,
Кто Колымским кольцом окольцован,
Кто татарином был, кто чеченцем, –
Как бы ни было время жестоко,
Каждый верил примете старинной,
Что приходит весна не с востока,
А из чёрной Омчакской долины.

В облака, как седой головой в купель,
Белым голубем по ветру вешнему.
И шипел вертухай: "Это оттепель.
Скоро снова всё будет по-прежнему".
Но сугробы темнели и рушились,
И весне присягали, как истине.
Лишь последний зэка князь Якушинский
Не дождался великой амнистии.

Где-то "дело" его затерялось,
Серой папки никто не коснулся.
А зэка придавила усталость.
Он прилёг – и к утру не проснулся.
Спит и видит он вольную волю
Без оков, без решёток, без вышек.
Небо в долю ему, небо в долю –
И врата, за которые вышел.

Октябрь 2000