(Текст предоставил: Владимир Юринов) |
Юринов Владимир |
Владимир Юринов Дверь уже распахнулась, а я всё играл по привычке. Дверь уже распахнулась, но я всё бездумно играл. Жизнь катилась, катилась, не в силах отбросить кавычки иссушающей боли незарубцевавшихся ран. Дверь уже приоткрылась и, скрипнув, легко распахнулась, обнажив за собою бездонность непуганых глаз. Ты вошла и в ладошках внесла бесшабашную юность, ты вошла, как в оправу отточенно входит алмаз. А игра продолжалась, и мяч шёл в одни лишь ворота, я в словах упражнялся с беспечностью праздной глупца, онемевшей рукою сжимая гитарное горло, параллельно следя, чтоб не дрогнули мышцы лица. Только – что я? Зачем? Для кого эти игры и позы? Если нить так тонка, что бежит даже дрожи ресниц, если в этом потоке – чадящем, бессчётноколёсном – встречный свет вдруг пробил и заклинил мелькание спиц. Есть сомненья и страх, но ведь есть же надежда и вера. И волшебно и ярко вдруг вспыхнуло пламя свечи, и, забрало открыв, откусив свежесть вешнего ветра, я от крепости гордой к ногам твоим бросил ключи. Принимай, как я есть, как пришельца из снега и ночи, принимай и поверь, что отныне – на тысячи лет – я люблю безоглядно, как может любить только лётчик, и так трепетно-нежно, - как может только поэт. конец 80-х Орловка, Амурская обл.