Бачурин Евгений |
Я дышал кислотою и сладостью сидра.
Сквозь гнилую обшивку сочилась
волна.
Якорь сорван был, руль перевернут и выдран,
Смыты с палубы синие пятна вина.
Артюр Рембо
Евгений Бачурин Ой, мама, ой, мама, Разыгралась в море драма! Как по морю-океану Судно плывет: Корпус старый, парус рваный, Полный вперед! Ни воды, ни провианта, Ход холостой. Вся надежда на команду, А в ней - Боже мой! Кто больной, кто шальной, Кто ворюга отставной. Связи нет, плывем в тумане, Курс наобум, Слева по борту - цунами, Справа тайфун. Вся надежда на слепого, Он рулевой. Боцман пьет за рулевого, А мы - Боже мой! Кто больной, кто шальной Принимаем по одной. В рубке псих, На вахте жулик, В трюме пожар. Пьяный кок застрял в кастрюле, Лоцман сбежал. Якорь сорван, винт потерян, В днище - пробой. Вся надежда лишь на берег, А он - Боже мой! За волной штормовой, За невидимой чертой. Неустойчивый морально Юнга брюзжит. То ли в водах мы нейтральных, То ли в чужих. Наши воды или ваши, Лишь бы с землей. Боцман пьет за это дважды, А мы - Боже мой! Кто больной, кто шальной, Принимаем по одной. Экипаж дошел до точки - Вот-вот резня, Друг на друга катят бочки, Пьет матросня. Вся любовь - на дне стакана, И, чуть живой, Боцман пьет за капитана, А он - Боже мой! За стеной за глухой, И на все махнул рукой. Спьяну тонем или сдуру, Позже поймут. Пусть, свои спасая шкуры, Крысы бегут. Мы на дно шагаем в ногу Дружной семьей. Боцман спит, он выпил много, А мы - Боже мой! Кто больной, кто шальной, Пьем по последней стремянной! Ой, мама, ой, мама! Разыгралась в море драма! 1976