(Текст предоставил: Лилия Хайлис)
(Текст предоставил: Лилия Хайлис) |
Хайлис Лилия |
Разбирая архивы стихов Выборгского поэта Иосифа Владимировича Суриша, я наткнулась на незаконченное стихотворение, записанное рукой моего отца, Мойше Абрамовича Хайлиса. Это стихотворение папино. Хорошо помню, что папа прочитал его гостям на своё пятидесятилетие, первый день рождения в Сан-Франциско. Суриш и Хайлис всю жизнь были близкими друзьями, оставшись ими даже после нашей эмиграции. Обоих с нами больше нет. Стихи смешаны в одной папке, доставшейся мне от отца по наследству. Эту папку я смогла открыть только сейчас, через пять лет после смерти отца.
Стихи Иосифа Суриша я сейчас вношу в компьютер, перепечатываю с написанных его рукой жутким почерком творческого человека. Когда закончу, постараюсь опубликовать со своим предисловием. Стихи же эти моего отца, Мойше Хайлиса планирую сделать основой статьи об антисемитизме, над которой сейчас работаю, предположительное название "Опять двадцать пять".
Но к моему огромному сожалению пока к моему очерку "С точки зрения еврея, эмигранта, поэта", написанному ранее, добавить ничего не могу.
После нескольких месяцев разыскала, наконец, стихи папы полностью.
Лиля Хайлис
p.s. Обещанной статьи не получилось. Но я переосмыслила и дополнила старый очерк об отце "С точки зрения еврея, эмигранта, поэта" и сделала что-то вроде сочинения "Eще раз про антисемитизм" по книгам А.И.Солженицына "200 лет вместе" и Жан-Поля Сартра "Размышления об еврейском вопросе". Опубликовать все вместе, начиная с этого же стихотворения, вышло только на Самиздате. Почту за честь. Там же выложила и романы: эта тема с кровью протаранила всю жизнь и, конечно, все творчество.
http://samlib.ru/h/hajlis_lilija_mojshewna/razmyshlenijaobantisemitizme.shtml
Мойше Хайлис * * * Я был евреем сорок девять лет, И, ежели по совести признаться, Я с завистью глядел частенько вслед Сынам других – больших и малых наций. Я не силач, не мастер по дзю-до, И этот факт спас многих от увечий, Я б стал физически калечить их за то, Что я душой был ими искалечен. За то, что я "в Ташкенте воевал", За то, что я "работал в магазине", За то, что "Иуда" я, "Христа распял", Что я не так, как надо, керосиню, За то, что Мойша я, а по отцу – Абрамович, что я Давида правнук, Что я "на пасху делаю мацу На крови ребятишек православных", За то, что "Горького" я "отравил", За то, что "веру потерял" я "в завтра", За то, что я "космополитом был", Потом за то, что "не был космонавтом". За то, что "Гитлер мало вас сжигал", За то, что "мы сюда вас не просили", За то, что я в Биробиджан попал, За лозунг "Бей жидов – спасай Россию". За то, что я "француз, картавый рот", За то, что я "пархатый, горбоносый", За то, что есть еврейский анекдот, И нет никак еврейского вопроса. За то, что в институт я не попал, Хотя прошли известные Алеши, За то, что имя я, как мог, менял, За штамп: "хоть он еврей, но он хороший". Но я не дрался, горл чужих не грыз, Я лишь мечтал о невозможном с грустью: О, если б был я чукча иль киргиз, Грузин, эстонец или лучше – русский. Евреем быть повсюду тяжело, Тем более там, где у власти - бляди. Когда глотаешь ненависть и ложь, - То ненависть – твоё противоядье. Мне лили оскорбления в лицо, Порой случалось кое-что похлеще. Встречал я много разных подлецов И посреди мужчин, и среди женщин. И даже дети с ними заодно. Вот на площадке девочки играют И, как таёжный гнус, в моё окно Считалки раскалённые влетают: "Сколько время? Два еврея. Третий – жид, По веревочке бежит". И я, как грешник карами Замучен наповал: Когда, какой Макаренко Им это излагал? И чтоб я был спокоен, Твердили иногда: Ну, что это такое – Сердиться за "жида"? Жид – будет долго жить, А еврей умрёт скорей. Качают головой, недоумея, За что всегда обижены евреи. Но сквозь невинный детский этот бред Иные проступают звуки: Идут убийцы, сбоку пистолет, И стонут жертвы, воздевая руки... Я был евреем сорок девять лет, И, если вам по совести признаться, Я с завистью глядел частенько вслед Сынам других – советских, братских наций. Роняло время слёзы дней из глаз. Мы в Новом свете ныне оказались. Пришла пора – моя мечта сбылась – Теперь в других я вызываю зависть. Теперь иной мечтою дорожу. И, слава Богу, мне никто не страшен, Because a I am not any more a Jew, Because from now on I am a Russian.
|
|