(Текст предоставил: Владимир Мееровский) |
Мееровский Владимир |
Владимир Мееровский Белые стены, потолок и пол. Белый торшер, белый шкаф, белый стол. Я так давно себе не ставил в укор Эту белую дверь, а за ней - коридор. Серое небо в сером окне, Серая кошка мурлычет во сне. Я так давно не говорил себе то, Что серая смерть ходит в сером пальто... Он курил сигареты "НБ", Лазил пьяным по водосточной трубе. Он любил повторять, Что его никому не понять. Он не спал часов до семи, Ему так не хватало хорошей семьи. Он любил повторять, Что его никому не понять. Петля. Осина. Осень. Осень. Осина. Петля. И лист последний бьется оземь, И лист последний бьется оземь, И пахнет падалью земля... Черная полночь, черный мой двор. Я так давно себе не ставил в укор Черного пса и черных букв на листе, Черных слов для гостей, Для незваных гостей... Он курил сигареты "НБ", Доверяя всецело судьбе. Он любил говорить, Что его никому не сломить. Он дошел до ближайшей скамьи, Ему так не хватало хорошей семьи. Он любил говорить, Что его никому не сломить. Петля. Осина. Осень. Осень. Осина. Петля. И лист последний бьется оземь, И лист последний бьется оземь, И пахнет падалью земля.