Московская сага
Игорь Паньков
Бреду по улицам столичным
к домам бетонным и кирпичным,
чьи окна в полночь так теплы,
а сердцем – кукольным, тряпичным –
вновь натыкаюсь на углы.
Меня здесь меряют по мерке:
а подойду ли к этой дверке?
И пусть я горд, как Боливар,
но каждый чёртик в табакерке
с меня имеет свой навар.
В глазах – особенный буравчик:
"А сколько стоишь ты, мерзавчик?
Насколько тёртый ты калач?"
И я лечу как в речку мячик,
ах, тише, Танечка, не плачь!
Здесь потасовка, там тусовка –
как хорошо, что нас там нет:
всё это, в сущности, рисовка,
одна огромная массовка,
один большой автопортрет.
Сжав кулаки, нахмуря брови,
стараюсь рот не разевать.
Москва! Как много в этом слове
всего, что, вроде мяса в плове,
способно в глотке застревать!
