А ничего не меняется, веришь? От гамлетовских реприз...
Игорь Паньков
А ничего не меняется, веришь? От гамлетовских реприз
запах, как будто под снегом оттаяв, трупы
первопроходцев Шамбалы требуют: пусть протрубят на бис
иерихонские трубы.
Вместо безликой тени за Цезарем бродит Брут.
Дырка от бублика кроет целинных земель гектары.
Длинную линию жизни ручки авоськи рвут
тоннами стеклотары.
А нынче кремлёвские снова решили, что быть резне,
и в тишине пенат, невзначай пропустив стаканчик,
Алексей Максимович, примеряющий чеховское пенсне,
шепчет: "А был ли мальчик?"
Пролетающей над Парижем фанерой закончен труд
братьев Люмьер и другого, рогатого корифея.
В ежевечерних сводках смакует страна иуд
новости от Матфея.
И каждый дешёвый фраер с коронной кликухой Шарль
жадно желает знать, где шныряет шлюха.
Лишь бедолага Ван-Гог все ещё приезжает в Арль,
чтобы отрезать ухо.
