Интермедия - 5
Михаил Щербаков
Не в архиве при лампаде,
Не на Мойке в Петрограде,
Не в роще у ручья, -
На московской Маросейке
Поместился на скамейке
Я.
В книгу взором я уперся.
Что читал - не помню, Бернса?
Хармса? Не помню что.
Но легко, без проволочек,
Одолел примерно строчек
Сто.
Не мечтая о скандале,
Принялся читать я дале.
Но - еле принялся -
Села на скамейку дама,
Из одних суставов прямо
Вся.
Только что в ларьке, где было
Дешево, она купила
Отечественных кур.
Два кота, что рядом спали,
Встрепенулись и сказали
"Мур".
- Надо же! - вздохнула дама, -
Это же кошмар и драма:
Семь сорок за кило!
...А вокруг Москва гудела,
Солнце жгло, к июлю дело
шло...
- Жулики! - взметнулась дама. -
Не товар, одна реклама,
Не куры - смех и грех.
Нет от этого товара
Ни бульона, ни навара,
Эх.
- Чтоб у них труба сломалась!
Жулики! - не унималась
Дама, - побей их бог!
Мясо где? Сплошные кости.
А у нас во вторник гости,
Ох.
- Ни за что, - взревела дама, -
Не приму такого срама,
Лучше обратно сдам!
...И пошла сдавать обратно
Купленный почти бесплатно
Хлам...
Шевелиться не имея
Повода, сидел себе я,
Обликом не светлел.
А кругом, гудя и воя,
Город каменный от зноя
Млел.
Кашлял он и задыхался.
Я же вновь уткнулся в Хармса,
Не молвил ничего.
Небо наземь не спустилось,
Но в душе моей сгустилось
Некоторое хамствО.
