Городницкий Александр

Послушать (исп. Александр Городницкий)

Набатея

                  Александр Городницкий




О, Набатея, ушедшая в небытиё,
Камни поют,- ударяясь о гулкие стены.
Вспомню во сне я лиловое небо твоё
В дальнем краю, где снега и дожди неизменны.

Искры и гром высекает табун на скаку.
Соты гробниц в полыхании жаркого ветра.
Тот на своём ничего не увидел веку,
Кто не бродил у подножия города Петра.

Город зари, предваряющий небытиё.
Грифы прилежно над красною кручей кружатся.
Мне подари снаряжённое ядом питьё,
Злую надежду в пещере твоей задержаться.

Теми местами, где деды и прадеды шли,
Общей тропою уйдёшь ты и сам, незаметен,
Если не станешь сверкающей солью Земли,
Тёмной скалою, багровым песчаником этим.

Гавань морей, омывающих небытиё,
Горький подсчёт, приходящий на смену веселью.
Лишь умерев, мы своё обретаем жильё,
Жизнь же течёт, как течёт караван по ущелью.

Не потому ли верблюды, от пыли белы,
Мерно шагая вослед за исчезнувшим Лотом,
Входят, сутулясь, в игольное ухо скалы
И исчезают навек за крутым поворотом.
------------------------------------
ст. и муз.: А. Городницкий




        Em
О, Набатея, ушедшая в небытиё,
                  E7              Am
Камни поют, - ударяясь о гулкие стены.
Вспомню во сне я лиловое небо твоё
            F#                         H
В дальнем краю, где снега и дожди неизменны.

             Em
   Искры и гром высекает табун на скаку.
             E7                      Am 
   Соты гробниц в полыхании жаркого ветра.
                     H              Em
   Тот на своём ничего не увидел веку,
              F#       H            Em 
   Кто не бродил у подножия города Петра.

Город зари, предваряющий небытиё.
Грифы прилежно над красною кручей кружатся.
Мне подари снаряжённое ядом питьё,
Злую надежду в пещере твоей задержаться.

   Теми местами, где деды и прадеды шли, 
   Общей тропою уйдёшь ты и сам, незаметен, 
   Если не станешь сверкающей солью Земли, 
   Тёмной скалою, багровым песчаником этим.

Гавань морей, омывающих небытиё, 
Горький подсчёт, приходящий на смену веселью. 
Лишь умерев, мы своё обретаем жильё, 
Жизнь же течёт, как течёт караван по ущелью.

   Не потому ли верблюды, от пыли белы, 
   Мерно шагая вослед за исчезнувшим Лотом, 
   Входят, сутулясь, в игольное ухо скалы 
   И исчезают навек за крутым поворотом.