(Текст предоставил: Юрий Анастасьян) |
Анастасьян Юрий |
Однажды вдруг послышались за окнами шаги И кто-то в двери стукнул осторожно. Выглядываю – никого, глаз выколи, ни зги... Забилось сердце гулко и тревожно. Вдруг чья-то тень неспешно отделилась от стены – В руках предмет какой-то Г-образный, По всем повадкам – женщина, движения странны, Идет ко мне походкой безобразной... Застыл я онемело, страшной мыслью поражен, Спросил её: "Ты – Смерть?" Она: "Догадлив! Нажился ли, напился ли, накушался ль, пижон? Довольно ль видел ты полдневных марев? Пойдем, поговорим, попьем чайку на посошок, Люблю я разговор сентиментальный, Расскажешь про какой-нибудь содеянный грешок, Интимные свои раскроешь тайны. Я тоже, голубь, женщина, как видишь, не стара..." Гляжу, и верно - хороша до смерти! Она опять: "Дежурю я сегодня до утра..." Так и сказала, верьте иль не верьте... Придумывал мучительно я за грешком грешок, Оттягивая страшную минуту. Я пил с дежурной смертью "за помин", "на посошок", И даже... даже флиртовал как будто... Так незаметно перешли мы с чаю на коньяк, Проснулись поутру в одной постели. Смерть на ухо шептала мне: "Да ты, дружок, маньяк!" Да, станешь маньяком тут, в самом деле! Три ночи развлекался с ней и жалок стал на вид, Три дня боролся за существованье. А на четвертый "милая" с восторгом говорит: "Претит мне, мой любимый, расставанье!" С тех пор живем, и смерть моя – смирение само (Лишь на стене коса – для устрашенья). Который год на мне висит семейное ярмо, И я, который год, само смиренье.