(Текст предоставил: Александр Гераскевич)

Гераскевич Александр

Послушать (исп. Александр Гераскевич)

Тост

                  Александр Гераскевич

ТОСТ

Вообще-то я не пью. Но, вот вчера, сорвался.
Компания, к тому ж, приличная была.
Не помню, кто там был, ушел кто, кто остался -
Проснулся я один. Причем не у стола.

Хмельное, говорят, моральный облик губит.
(Не помню только, чтоб ругались мы тогда).
Последний помню тост: "Чтоб тот, кто нас не любит,
Немедленно подох и сгинул без следа".

Так вот, очнулся я. Но медленно. Не сразу.
Весь в собственном соку, со звоном в голове.
А левая щека – на крышке унитаза,
А правая щека – в салате "Оливье".

И, находясь уже в процессе отрезвленья,
Оставив, наконец, в покое унитаз,
Сгруппировался я и в несколько мгновений
Почти что разлепил один затекший глаз,

Потом подполз к окну и выглянул наружу:
Не видно ни собак, ни кошек, ни людей,
И на своем посту мной не был обнаружен
Наш дворник, дядя Фрол, с метелкою со своей.

Но, должен вам сказать, как я ни накиряюсь
(Хотя морали для стараюся не пить),
Я трезво рассуждать способность не теряю
И хода бытия я не теряю нить.

Я понял: это тост. Во, заварили кашу!
И те, кто не любил нас и не уважал,
Исчезли без следа с лица планеты нашей.
И меж колен башку я горестно зажал.

И страх меня объял: да что же это будет!?
И хоть на людях я застенчив и несмел,
Кому, в конце концов, сдавать теперь посуду,
И кто мне одолжит трояк на опохмел?

Теперь я оценил, что не ценилось прежде
Вдруг чавкающий звук – неужто кто живой!?
Я поднял взгляд к столу в немыслимой надежде,
Но это таракан глодал паштет свиной.

И заметался я по дому бестолково,
Но тут задребезжал в надрыв звонок дверной.
Распахиваю дверь – за нею участковый.
Все ж, значит, мы нужны! Ну, заходи, родной!