На даче
Александр Городницкий
Я. Эйдельману
Мы снова на даче. Шиповник растет на опушке,
Где прячутся в травах грибы, что зовутся свинушки.
Прогулки вечерние и разговор перед сном
О первенстве мира по шахматам или погоде,
Опилки в канаве, кудрявый салат в огороде
И шум электрички за настежь раскрытым окном.
Сосед мой - историк. Прижав свое чуткое ухо
К минувшей эпохе, он пишет бесстрастно и сухо
Про быт декабристов и вольную в прошлом печать.
Дрожание рельса о поезде дальнем расскажет
И может его предсказать наперед, но нельзя же,
Под поезд попав, эту раннюю дрожь изучать!
Сосед не согласен - он в прошлом находит ошибки,
Читает весь день и ночами стучит на машинке,
И, переместившись на пару столетий назад,
Он пишет о сложности левых влияний и правых,
О князе Щербатове, гневно бичующем нравы,
О Павле, которого свой же убил аппарат.
Уставший от фондов и дружеских частых застолий,
Из русской истории сотню он знает историй
Не только печальных, но даже порою смешных.
Кончается лето. Идет самолет на посадку.
Хозяйка кладет огурцы в деревянную кадку.
Сигнал пионерский за дальнею рощей затих.
Историк упорен. Он скрытые ищет истоки
Деяний царей и народных смятений жестоких.
Мы позднею ночью сидим за бутылкой вина.
Над домом и садом вращается звездная сфера,
И, встав из-за леса, мерцает в тумане Венера,
Как орденский знак на портрете у Карамзина.
