(Текст предоставил: Александр Городницкий) |
Городницкий Александр | Послушать (исп. Александр Городницкий) |
Исполняет Александр Городницкий
Александр Городницкий Бездомность Пушкина извечна и горька, Жилья родного с детства он не помнит - Лицейский дортуар без потолка, Сырые потолки наёмных комнат, Угар вина и карточной игры. Летит кибитка меж полей и леса. Дома - как постоялые дворы, Коломна, Кишинёв или Одесса. Весь скарб нехитрый возит он с собой: Дорожный плащ, перо и пистолеты, - Имущество опального поэта, Гонимого стремительной судьбой. Пристанищам случайным нет конца, Покоя нет от чужаков суровых. Михайловское? - Но надзор отца. Москва, Арбат? - Но скупость Гончаровых. Убожество снимаемых квартир: Всё не своё, всё временно, всё плохо. Чужой, не по летам его, мундир, Чужая неприютная эпоха. Последний дом, потравленный врагом, Где тонкие горят у гроба свечи, Он тоже снят ненадолго, внаём, Который и оплачивать-то нечем. Дрожащие огни по сторонам. Февральский снег восходит, словно тесто. Несётся гроб, привязанный к саням, - И мертвому ему не сыщут места! Как призрачен любой его приют! - Их уберечь потомкам - не под силу, - Дом мужики в Михайловском сожгут, А немцы заминируют могилу. Мучение застыло на челе - Ни света, ни пристанища, ни крыши. Нет для поэта места на Земле, Но вероятно, "нет его и выше". 9 марта 1987, Малеевка