Вечная песенка
Владимир Ланцберг
Покуда мы Максу махали рукой,
прошло девяносто лет.
И лес вдоль дороги совсем не такой,
и нас-то в помине нет.
А он без оглядки — из лета в весну,
и всё ему там внове,
и солнечный заяц лохматый уснул
на Максовой голове.
(Ах, эта — до старости — наша весна:
как многого мы продолжаем не знать!
Больная и пыльная наша весна —
по пояс в дурной траве.)
Мы машем рукой, и всего-то забот —
на поезд не опоздать,
и стонет трёхтонки ободранный борт,
торопятся поезда.
А он без оглядки бредёт сквозь века —
маши вослед — не маши,
и боли зародыш не бьётся пока
в глубинах его души.
(Ну как не погрязнуть в долгах к тридцати:
за разум плати и за сердце плати!
А что наскребётся в душе к тридцати,
когда за душой гроши?)
Расплавится воздух, растает рука
в закатном сизом дыму...
Но в том, что мы Максу кричали "пока!",-
мы честно врали ему.
Врём сами себе, что, мол, он "не дорос",
что наш горизонт погас...
Но, выйдя навстречу к развилке дорог,
он в ком-то признает нас...
29 июня — 20 июля 1979 г.
