(Текст предоставил: Александр Городницкий) |
Городницкий Александр |
Александр Городницкий Избежавший по случаю в детстве блокадных могил, Собиравший патроны под Вырицей каждое лето, Разбирать я винтовку на школьных уроках любил И во влажной ладошке сжимать рукоять пистолета. В экспедициях долгих, в колючей полярной пурге, В заболоченной тундре, в глуши комариной таёжной, Я привык на ходу ощущать самодельные ножны, И ружейный приклад, ударявший меня по ноге. Нам давали оружие в поле с собой, что ни год, Положение наше в краях необжитых упрочив, — Парабеллум немецкий, российский наган-самовзвод, — Карабин трехлинейный мне нравился более прочих. Я его на привале к сухим прислонял рюкзакам, Засыпал по ночам с воронёною сталью в обнимку. Из него я палил по напившимся в дым мужикам, Что явились насиловать нашу коллекторшу Нинку. Я патроны казённые в каждом сезоне копил, — Мне давала завод эта сила холодная злая, Но отец мой однажды сложил их в авоську, гуляя, И подсумки с патронами в ближнем пруду утопил. И распродал я ружья, доставшиеся с трудом, А наборные финки друзьям раздарил я по-пьяни, Поручая себя уготованной свыше охране, От ненужных предметов очистив пустеющий дом. И когда засыпаю, усталых не чувствуя ног, Доживающий старость в пору крутизны оголтелой, Не дрожит от испуга защиты лишенное тело, Не колотится сердце, и сон мой спокойный глубок.