(Текст предоставил: Александр Городницкий)

Городницкий Александр

Фельдфебель Шимон-Черкасский

                  Александр Городницкий




Кавалер Святого Георгия, 
фельдфебель Шимон-Черкасский,
Что лежит на Казанском кладбище 
в Царском Селе осеннем,
Представитель моей отверженной 
в этой державе касты,
Свой последний бивак наладивший 
здесь под дубовой сенью.

Гренадер императорской гвардии, 
выходец из кантонистов —
Нелюбимых российских пасынков 
выпала с ним судьба нам.
Неродного отечества ради 
был он в бою неистов,
Управляясь в часы опасности 
с саблей и барабаном.

Давний предок единокровный мой 
фельдфебель Шимон-Черкасский,
За отвагу на поле брани 
орден свой получивший, 
Обладатель ружья огромного 
и медной блестящей каски,
В девяносто четвёртом раненый, 
в девяносто шестом — почивший.

Ах, земля, где всегда не хватало нам
места под облаками,
Но которую любим искренне, 
что там не говорите!
Ощущаю я зависть тайную, 
видя надгробный камень,
Где заслуги его записаны 
по-русски и на иврите.

И когда о последнем старте я 
думаю без опаски
И стараюсь представить мысленно 
путь недалёкий сей свой,
Вспоминается мне лейб-гвардии 
фельдфебель Шимон-Черкасский,
Что лежит под опавшими листьями 
на окраине царскосельской.
---------------------------
ст. и муз.: А. Городницкий




     Am           Dm           G               C
Кавалер Святого Георгия, фельдфебель Шимон-Черкасский,
       F                 Dm        E             Am
Что лежит на Казанском кладбище в Царском селе осеннем,
                      Dm         G             C
Представитель моей отверженной в этой державе касты,
         Am             Dm        E                Am
Свой последний бивак наладивший здесь под дубовой сенью.

Гренадёр императорской гвардии, выходец из кантонистов,
Нелюбимых российских пасынков, выпала с ним судьба нам.
Не родного отечества ради был он в бою неистов,
Управляясь в часы опасности с саблей и барабаном.

Давний предок единокровный мой, фельдфебель Шимон-Черкасский,
За отвагу на поле брани орден свой получивший.
Обладатель ружья огромного и медной блестящей каски,
В девяносто четвёртом раненый, в девяносто шестом почивший.

Ах земля, где всегда не хватало нам места под облаками,
Но которую любим искренне, что там не говорите,
Ощущаю я зависть тайную, видя надгробный камень,
Где заслуги его записаны по-русски и на иврите.

И когда о последнем старте я думаю без опаски,
И стараюсь представить мысленно путь недалёкий сей свой,
Вспоминается мне лейбгвардии фельдфебель Шимон-Черкасский,
Что лежит под опавшими листьями на окраине Царскосельской.