Памяти Бориса Слуцкого
Александр Городницкий
На войне Мировой не убит,
Переживший большие сраженья,
Умер Слуцкий и молча лежит,
Не страшась нищеты и забвенья.
За оградою снежная ширь,
Новостроек унылые стены.
Что ж, на ветке сидящий снегирь,
Не заводишь ты песни военны?
На газетной скупой полосе
Пару строк удивлённо прочтёте:
"Что-то лирики вымерли все, —
То-то физики снова в почёте".
Были годы его сочтены, —
Слишком душу тиранили долго
Неотвязное чувство вины
И вериги партийного долга.
Громовержец и архистратиг,
Грозный ментор поэтов безусых,
Десять лет он молчал взаперти,
Словно Батюшков, впавший в безумство.
Завершается траурный круг,
Ни свеченья над гробом, ни нимба,
Умер Слуцкий, и поняли вдруг:
Бог последний спустился с Олимпа.
Для покинутых им на Земле
Завершил он последнее дело.
То, чем сердце годами болело,
Под ключом он оставил в столе.
Он лежит, неподвижен и нем,
Посреди необъятной России,
Никому не подвластен впервые
И не уполномочен никем.
