Аид
Александр Городницкий
Там над водой клубится запах гари,
И берега не видно с двух сторон,
И на весло угрюмо налегает
По-русски матерящийся Харон.
Танцует ветер, огненный и дикий,
По нефтяной поверхности скользя.
За Эвридикой? Не за Эвридикой, —
Её оттуда вывести нельзя.
Из творческой своей командировки
В Москву благополучно возвратясь,
Блатные на себе татуировки
Ты замечаешь, отмывая грязь.
Смотря в окно на силуэты зданий,
О чём грустит приехавший назад
Свидетель нескончаемых страданий,
Что и ему назавтра предстоят?
Избавься от видений этих жутких, —
Себя стаканом крестным осени,
Как журналист, что пьёт вторые сутки,
Вернувшись из дымящейся Чечни.
Поскольку с берегов другого света
Возможность воротиться в первый раз
Предоставляют только для поэтов, —
Для Данте, для Орфея — не для нас.
