Дачный роман

                  Александр Айзенберг

Королевскую черную пудель,
Молодую роскошную пудель,
Непорочную дачную пудель
Полюбил беспородный Дружок.
Он за ней увивался на пляже,
Становясь то пышнее, то глаже,
Заходясь от неведомой блажи,
Чем прожег в ее сердце кружок.

Это все чепуха, ахинея,
будто нет у собак Гименея.
Он смотрел на нее, пламенея,
И за кругом описывал круг.
Без подруги не видя просвету,
Двор и дом обнаружил по следу.
Изготовился вырвать победу,
Но залаял хозяин, и вдруг

Королевская черная пудель,
Молодая роскошная пудель,
Непорочная дачная пудель
По-собачьи шепнула: – Боюсь,
Что с отборной моей родословной,
Многотитульной и безусловной,
Мы окажемся парой неровной,
Будет жалок желанный союз.

А у нас родословное древо,
Слава богу, пустили налево.
Пусть прабабка твоя – королева,
Но уж коли отметила страсть,
Отвергая старинную моду,
Отдавайся скоту и уроду.
Вот какую дала нам свободу
Дорогая Советская власть.*

* Вариант последней строчки для советских времен:
Регулярная проба на масть.

1978–1980