На смерть друга

                         Иосиф Бродский



Имяреку, тебе, — потому что не станет за труд 
из-под камня тебя раздобыть, — от меня, анонима, 
как по тем же делам: потому что и с камня сотрут, 
так и в силу того, что я сверху и, камня помимо, 
чересчур далеко, чтоб тебе различать голоса — 
на эзоповой фене в отечестве белых головок, 
где на ощупь и слух наколол ты свои полюса 
в мокром космосе злых корольков и визгливых сиповок; 
имяреку, тебе, сыну вдовой кондукторши от 
то ли Духа Святого, то ль поднятой пыли дворовой, 
похитителю книг, сочинителю лучшей из од 
на паденье А. С. в кружева и к ногам Гончаровой, 
слововержцу, лжецу, пожирателю мелкой слезы, 
обожателю Энгра, трамвайных звонков, асфоделей, 
белозубой змее в колоннаде жандармской кирзы, 
одинокому сердцу и телу бессчетных постелей — 
да лежится тебе, как в большом оренбургском платке, 
в нашей бурой земле, местных труб проходимцу и дыма, 
понимавшему жизнь, как пчела на горячем цветке, 
и замерзшему насмерть в параднике Третьего Рима. 
Может, лучшей и нету на свете калитки в Ничто. 
Человек мостовой, ты сказал бы, что лучшей не надо, 
вниз по темной реке уплывая в бесцветном пальто, 
чьи застежки одни и спасали тебя от распада. 
Тщетно драхму во рту твоем ищет угрюмый Харон, 
тщетно некто трубит наверху в свою дудку протяжно. 
Посылаю тебе безымянный прощальный поклон 
с берегов неизвестно каких. Да тебе и не важно.
1973