(Текст предоставил: Павел Ардабьевский) |
Ардабьевский Павел | Послушать |
Бог в такую непогоду затворяет небеса, Чтоб ветра не продували юных ангелов во сне. Им с утра на стажировку, им с утра кому куда. Только мой не бережётся. Спит у самого окна. Только мой уже простужен. И у правого плеча Вместо предостережений хриплый шёпот шелестит. И никак мне не расслышать, и никак мне не понять, От чего бежать, куда бы на версту не подходить. А его наставник строгий, штатный мой, настолько стар, Что давно б пора со службы на покой его списать: В те часы, когда не дремлет, на латыни говорит, И сбивается частенько на шумерский и санскрит. Так и жил я без пригляду целых тридцать семь годков. То я шел в снегу по пояс, то на лыжах по песку. То грехи пудовым камнем на горбу своём носил, То смеялся, где все плачут, то вдруг плакал, где смешно. Всё бы так и продолжалось, так бы я бы и петлял, Поднимался б на вулканы, в мелких лужицах тонул, Только ты в такой же вечер, когда небо на замке, Зябко кутаясь в пальтишко на огонь ко мне пришла. Мы сперва не понимали, кто чей ангел, отчего Всё в округе зазвучало на стариннейший мотив. А потом мы стали вместе каждый вечер коротать. Пьёт стажёр мой чай с малиной под латинские стихи.