Я стал дороден и дебел...
Вадим Егоров
Я стал дороден и дебел,
Друзьям собой не докучаю
И всё ж порою по тебе
Скучаю, институт, скучаю.
Ты не идёшь из головы,
Живёшь во мне светло и стойко,
Хоть не отцом мне был - увы! -
А добрым отчимом. И только.
Неся свой легковесный груз,
Скорблю - особенно под осень -
Что пушкинских лицейских уз
Ты мне на сердце не набросил.
И - что ни осень - то меня
Октябрь дарит багрянцем резким,
Но девятнадцатого дня
Шампанского мне выпить не с кем.
Ах, где вы, сверстники-юнцы!
Какие вас несут пассаты,
Вольнолюбивые птенцы
Крамольных тех шестидесятых,
Когда, что ни поэт - кумир,
Когда светило то хотя бы,
Что мы читали "Новый мир",
А старый мир читал "Октябрь",
Когда капель к себе звала
И зелень к солнышку тянулась...
Прекрасна оттепель была -
Да в заморозки обернулась.
Кем стали мы? Каких вершин
Нам жизнь достигнуть разрешила?
Действительность под свой аршин
Нас подвела и разложила -
Всех по ранжиру. А потом
Окольцевала не без пользы
Кого семьёй, кого постом,
Кого ударом ниже пояса.
В преддверье будущих седин
Признаем честно, что едва ли
Из нас отыщется один,
Чью совесть не окольцевали.
Как ледоход ломает лёд,
Так мы крылами воздух режем,
Не ведая, что наш полёт
Кольцующими нас прослежен.
Меж тем, кто стар и кто безус,
Мы - преклонившее колени
Рассудочное поколенье,
Не выросшее до безумств,
Вписавшееся в общий хор,
Поющий славицу без устали,
В котором, право, не безумство ли -
Разумный шаг наперекор.
...Октябрьский ветер, прям и крут,
несёт листву по Пироговке.
Иные сверстники вокруг,
Сокурсники и одногодки.
Ещё сам чёрт им не указ.
Их юное табунье ржанье
Ещё не тронуто той ржавью,
Которая изъела нас.
Я затерялся в их гурьбе,
И - будто лишь вчера от соски -
Мой институт, спешу к тебе,
Как блудный сын к руке отцовской.
И всё мне кажется, что вот
Твой воздух книжно-величавый
Глотну - и под высокий свод
Вбегу - и всё начну сначала...
1981, 6 апреля
