На таможне
Владимир Бобриков
На таможне друг мой Боря,
Уезжая в Израиль,
Говорил: вернусь я вскоре
Поглотать родную пыль,
Если, позабыв о ссоре,
Визу въехать даст мне хмырь, -
Так сказал мне гордый Боря,
Уезжая в Израиль.
Он в Австралию уехал,
Проскочил наш материк,
И теперь он в письмах чехов
И поляков материт,
Говорит, мол, на что нужно
Драться за свои права,
Весь соцлагерь должен дружно
Прямо плыть на острова.
Фразу нужно взять в кавычки,
Боря, бывший оптимист,
Выступает по привычке,
Как в цеху пропагандист.
Правда, Борю на таможне
Обобрали впопыхах.
Он и там, погрязнув в споре,
Все разорялся о правах.
Говорил, что он, мол, вправе
Вывезть бабушкин сервиз,
Но его свезти не дали,
Напугав изъятьем виз.
Дальше все пошло по плану:
Сняли кресло и тахту,
В общем, тут шутить не станут,
Говорю начистоту:
Кресло он нашел на Невском –
Перекупщик говорил,
Что писатель Достоевский
В этом кресле водку пил...
На таможне так сказали:
Это антиквариат.
Кресло вывезти не дали
И не дали свезть ухват.
Борю взяли тут на мушку:
Ты уж, братец, не взыщи,
Может, тем ухватом Пушкин
Доставал из печки щи.
Этак, братец, каждый может,
Нахватавши старины,
С иудейской наглой рожей
Вывезть ценность из страны.
Может, этот вот подсвечник,
Где и свечка оплыла,
Ты, брат, ночью, как разведчик,
Снял с музейного стола.
Где бумага, что в наследство
Тот подсвечник и часы?
Ишь, придумал, "память детства",
Можешь вывезти трусы.
Все жиды вывозят книги,
Тут есть правильный закон:
Вместо книг везите фиги
Эмигрантам за кордон.
Каждый съехавший – читатель,
А съезжают тыщи в год,
Все везут, и в результате –
Не начитан наш народ.
Перешли на бытовщину:
Щетки, мыльницы, штаны,
Кое в чем нашли причину
Не везти их из страны.
Тут сказал таможник четко,
С неподкупной простотой:
Может, той зубною щеткой
Чистил зубы Лев Толстой...
В самом деле, все возможно –
Во что верится с трудом,
И не зря у нас в таможне
Есть у каждого диплом...
Через день без разговора
Боря съехал за рубеж –
Не сказать, совсем чтоб голый,
Так, немного без одежд.
С голым я успел проститься,
Он сказал мне, что к чему:
Там, за этой за границей,
Там привыкли ко всему...
Ну, он всегда был оптимистом,
И в болоньевом плаще
Боря мне сказал: нудисты
Ходят голые вообще.
