35. Однажды большую боярскую думу...
Евгений Гуров
Однажды большую боярскую думу
Созвал государь в предрассветную рань.
Бояре пришли, поскребли свои умы,
И вдруг услыхали: – Идем на Казань.
Бояре косматые сдвинули бровья,
Им вдруг захотелося к женам в кровать.
Война же – ущерб для мужского здоровья,
А тут – не кого-то, Казань воевать.
И молвил седой бородатый боярин:
– Я, Царь-государь, против этой войны.
Зело яр и крепок в Казани татарин,
К тому же в казне на хватает казны.
И все остальные боярские лица
Разинули варежки, так мол и так:
– Зачем, государь, нам чужая столица,
Свою до сих пор не построим никак.
Бояр одолела боярская смелость,
Хотелось больней укусить им царя.
Ивану же им возражать не хотелось,
Он молча сидел, сам с собой говоря.
– Вот если бы баи Девлета Гирея
Подняли в улусах подобный бедлам,
Мой царственный брат, злобой дикой зверея,
Нахлопал бы баям по ихним чалмам...
Внезапно Иван увидал Чингиз-Хана,
Он был очень черен, весь словно в смоле.
Виденье зело удивило Ивана –
Откуда он взялся, собака, в кремле.
Усмешка горит в его щелках раскосых,
За ним – бесконечное войско татар...
Весьма удивленный, царь поднял свой посох
И с криком нанес по Чингизу удар.
Расклеился череп, раздвинулись уши,
Свалившись на пол, растеклися мозги...
А в страшных, безумных глазах у Ванюши
Стояли в столетьях минувших враги.
Бояре в испуге попятились задом,
Скользили по крови, валились на пол,
И если Казань им казалася адом,
Иван стал страшнее всех адовых зол.
Приелось царю свои думы скоромьи
И помыслы дедовы в люльке качать.
Бояре вновь сели на думные скомьи,
Не зная что думать и что отвечать.
За всех их ответил безродный Басманов,
Боярски осаня холопью спину:
– Кто против войны на татар-басурманов?
Бояре воскликнули: – Мы...за войну.
– Ну что ж, вот вам царь, вот скипетр, вот держава,
Вот наше оружье, и воины – вот!
Царь зыркнул глазами налево, направо:
– Ну что ж, я не против. В поход – так в поход.
1990
