(Текст предоставил: Александр Ефремов) |
Ефремов Александр |
Александр Ефремов Когда мы вернулись с войны, изгоями став в одночасье, в прогорклом сознанье вины, уставшая наша страна, назвала ошибкой все то, в чем мы принимали участье. И в рукопожатьях никто не называл имена. Но мы выполняли приказ! Или не выполняли? И если он был, то о чем, и кто его там отдавал? И кто использовал нас, когда паспорта мы сдали, не в темную и без прикрас: каждый все видел и знал. Лишь тем, кого не вернуть – неважно, такая вот штука, каков был избранный путь, купленный, под торжество. Там где мы прошли Рубикон, от выстрелов в спину, до Бука, жизнь, положив на кон... Ошиблись, желая того. Ведь мы выполняли приказ! Или не выполняли? И если он был, то о чем, и кто его там отдавал? И кто использовал нас, когда мы жетоны сдали, не в темную и без прикрас: каждый все видел и знал. Таким этот был "штрафбат" – особенным. Добровольным, где был не учтен автомат, но в каждом жил патриот. И каждый был бодр и смел, уверенный, самодовольный, когда находил прицел, свой, начиная, счет. Ведь мы выполняли приказ! Или не выполняли? И если он был, то о чем, и кто его там отдавал? И кто использовал нас, когда мы погоны сняли, не в темную и без прикрас: каждый все видел и знал. И вот мы вернулись в загон – в одеждах, с запахом крови, без прав, где молчит закон – как в нижнем шкафу белье. И будет назначен срок: в Тамбове, Ростове, Данкове... Забудь это время, сынок. Забудь и имя свое. Ведь мы выполняли приказ! Мы его выполняли! Но если он был, то о чем, и кто его там отдавал? И кто использовал нас, когда мы себя сдавали, не в темную и без прикрас: каждый все видел и знал!