Бокс или Из объяснительной записки слесаря-краснодеревщика по поводу его опоздания на работу на месяц

                Стихи Дмитрия Кимельфельда
                Музыка Валерия Сергеева

Как приехал я в столицу,
Так с вокзала тачку взял.
Захотелось порезвиться —
Дома ж этого нельзя.
Дёрнул бабу в "Метрополе",
Где жрёт только зарубеж.
Заказал кебабу с лёлей,
Говорю: "Знай наших, ешь!"

Заказал кило орешков,
Подвигаю, мол, грызи!
Тута к столику неспешно
Гнёт подвыпивший грузин.
Мной накормленной блондинке
Под влияньем чёных ген,
Предложил сплясать лезгинку
Диких гор абориген.

Я, конечно, полон злобы,
Несмотря на буржуев,
Дал по морде "гамарджобе",
За оскорбление моё.
Тут блюстители прибегли,
Руки начали крутить,
Ну, пришлось их, словно кегли
В кегельбане запустить.

Никакой тебе культуры!
Рогом прут из-за портьер.
А в моей кандидатуре
Весу больше, чем центнер.
Драка — это ж моё хобби!
Покосил их, как овёс,
Побросал я их у "бобик"
И в милицию повёз.

Приезжаю я в участок,
Мне майор и говорит:
"Нынче родятся нечасто
На Руси богатыри.
Нам такие Геркулесы
Позарез сейчас нужны.
Будешь ты в тяжёлом весе
Выступать за честь страны!"

Я девять дней тренировался,
Правила измором взял,
Но один пункт не давался —
Что ниже пояса — нельзя!
На десятый — тренер Боннер,
Мне боржомчика налил:
"Будешь драться в Лиссабоне
Ты с Мохаммедом Али".

В ихнем местном "Колизее"
Собралася вся "деньга",
На Мохаммеда глазели, —
На меня же ни фига.
В первом раунде я сдуру
Прямо на него пошёл,
Он мою кандидатуру
Сразу уложил на пол.

Думал: "Вдарю для порядка! —
Но тут совесть будто снег! —
Ведь у нас была "разрядка".
Ну, а главное он — негр!
Я читал у них в газете
Где ни плюнь — апартеид,
И расист там каждый третий,
Как у нас — антисемит!"

Он наносит мне удары,
Находяся весь в ражу,
Проявляю солидарность
И нырками ухожу!
Но достал меня он свингом,
Слышу — главный рефери,
Наклонившися над рингом
Объявляет: "Ван, ту, фри..."

Перед зрителем неловко,
Вот ей-Богу, щас сорвусь,
Но тут вспомнил, как стыковку
С "Аполлоном" вёл "Союз".
Ведь когда убили Кинга
Я же сам протестовал!
Встал я, вышел в центер ринга,
И Мохаммеда обнял.

Вот четырнадцатый раунд.
Вижу гнётся "чёрный хлыст".
Норовит послать в нокаут,
А кричал, что пацифист.
Он же, курва, во Вьетнаме
Отказался воевать.
А на ринге хулиганит, —
Как не вспомнить его мать?

Но достал меня растяпа:
Правой в печень, левой в дых.
И опять упал я на пол,
Ну, а зал уже затих.
Вижу он смеётся в профиль,
Думает, что всё "ажур".
Тут я вспомнил: "Наш картофель
Грыз их колорадский жук.

То ж они арабских братьев
Превратили в партизан".
И душа сказала: "Хватит!"
И ещё: "Но пассаран!"
Я вскочил, поправил пояс, —
Хватит шуточки шутить:
Вывел я свой бронепоезд
Из запасного пути.

И ударил, что есть силы —
Так, что хрустнула рука —
За Вьетнам, за Хиросиму,
И за ихнего жука!
Он свалился, как сосиска,
Носом белый пол буря,
Отливали его виской,
Только думаю, что зря.

Я стоял на пьедестале,
Дикой гордостью томим,
Слушал, как они играли
Наш советский новый гимн.
...Ты, начальник, хоть и смейся,
Но я вправду рассказал,
Почему на целый месяц
На работу опоздал!