(Текст предоставил: Анатолий Чертенков)
(Текст предоставил: Анатолий Чертенков) |
Чертенков Анатолий | Послушать |
Анатолий Чертенков – Ай да Пушкин, ай да молодец! – восклицает Александр Сергеевич и кладёт рукопись в папку. Работа завершена! С той самой зимы 1837 года, как он благодаря Жоржу Дантесу поменял место жительства, это восклицание вырвалось из его уст впервые. И надо заметить, что повод был весьма и весьма подходящий. Написана новая книга стихов. Да ещё какая! Ничего лучшего из-под его пера не выходило. – Вот покажу Жоржу, расстроится, бедняга... С Дантесом их заставили помириться сразу же по прибытии последнего на Небеса. – Прости, если можешь! – выдавил из себя Дантес. – Бог простит, – ответил Пушкин, и они больше не стрелялись... *** Однажды Александра Сергеевича осенило: – На Землю мне надо, в Россию. – Посмотреть, как там без меня слово русское! Из Небесной канцелярии возражений не последовало, но сказали: – Одёжку мы тебе подберём, без проблем и по моде. И портфель кожаный выдадим, а вот волосяного покрова – не обессудь, дать не можем никаким образом. Лысым придётся быть тебе. И денег не дадим. Не полагается... – Ну и ладно! – соглашается Александр Сергеевич, без денег, так без денег – мне не привыкать! На гонорар проживу! Вы только меня до издательства солидного доставьте. – Обязательно, – отвечают ему. – Доставим. Но помни: обратная дорога на Небеса у тебя только одна – Чёрная речка... Кстати, телефоном пользоваться умеешь? – Умею, – кивает Александр Сергеевич, – показывали мне... – Ну и отлично! Вот номер Дантеса. В случае чего – звони! *** И не успел Александр Сергеевич глазом моргнуть, как очутился на большой площади, и прямо перед ним здание высотное. И надпись на нём "Издательство". И двери перед ним сами открылись, и девушка симпатичная мило улыбнулась, и к шефу своему впустила безотлагательно. – Не стесняйтесь, молодой человек, входите. Что у вас? Стихи, проза? – Стихи, рукопись пятьсот страниц. – Ого! Желаете книжку издать? – Хотелось бы, – смущается Александр Сергеевич, опускаясь в мягкое кресло, – это будет лучшая моя книга, если, конечно, её напечатают. – А куда ей деться, обязательно напечатают! – уверяет хозяин кабинета. Давайте знакомиться. Я Игорь Николаевич, фамилия моя Лапшинский – директор издательства. – А я – Пушкин Александр Сергеевич! – Пушкин? Надо же... – Да, Пушкин... – Хорошо, хорошо, так и запишем. Теперь к делу. Обложку какую хотите – мягкую или твёрдую? – Твёрдую. – Прекрасно. С золотым тиснением или попроще? – С золотым ... – Отлично! Условия у нас такие: тираж – тысяча экземпляров, стоимость – пятьсот рублей страничка. – Пятьсот рублей множим на пятьсот страниц... – Александр Сергеевич пробует считать в уме. – Получается, получается... – Двести пятьдесят тысяч, – подсказывает издатель. Хорошая цифра. – Хорошая, – соглашается Александр Сергеевич, а про себя думает: "На первое время хватит, а там, глядишь, и "Правнука Онегина" одолею". – Надо же, Пушкин! – повторяет про себя Лепешинский, а вслух говорит: – Ну, коль согласны, подписываем договор, проводим денежные расчёты, и через недельку-другую книга выходит – годится? – Разумеется, – соглашается Александр Сергеевич, оглядывая кабинет. Первое, что бросается ему в глаза, – его собственный портрет и надпись под ним: "Светоч русской поэзии А.С.Пушкин". "Ничего себе!" – думает он, но возгордиться не успевает, потому как Игорь Николаевич любезно просит показать материал. Александр Сергеевич открывает портфель, извлекает из него папку и протягивает её издателю. Тот мгновение держит рукопись на ладони, как бы взвешивая, и небрежно бросает в ящик стола. – Вот и всё! – А что, читать не будете? – удивляется Пушкин. – А зачем время тратить? О цене мы договорились, подписывайте договор – и в кассу. Не забыли? Пятьсот рублей за страничку. – Как можно! – восклицает Александр Сергеевич. – Как можно. – Ну и ладушки, касса по коридору направо. *** Телефон зазвонил почти сразу. – Алло! – поднимает трубку Игорь Николаевич. – А у него... а он... – голос кассирши Леночки (Игорь Николаевич узнал бы его из тысячи) захлёбывается от недоумения и возмущения. – А он деньги платить не хочет. Говорит, что это вы ему должны двести пятьдесят тысяч... и собирается вас убить... Игорь Николаевич, Игорь Николаевич, он идёт к вам! Последняя фраза явно запаздывает. Разгневанный светоч русской поэзии врывается в кабинет издателя. – С каких это пор поэты стали платить за свой труд? Бред, глупость, абсурд! Пусть тогда и дворники платят, и уборщицы, и книгопечатники. Поработал – заплати! Короче, отдавайте мою рукопись, больше я с вами не сотрудничаю. – Это никак сделать невозможно, – парирует Игорь Николаевич, – договор на то и договор, чтобы его выполнять! В противном случае место на нарах я вам обещаю. – А это видел?! – Александр Сергеевич переходит на "ты" и подносит к раскрасневшемуся лицу издателя наспех сотворённый кукиш. – Давай мою рукопись, и я не буду тебя бить! Поняв, что ситуация выходит из-под контроля, Игорь Николаевич нажимает ногой на кнопку под столом. В кабинете появляются четверо охранников, и Александр Сергеевич оказывается в отделении полиции. – Влипли вы, однако! – буднично говорит дежурный следователь. – Игорь Николаевич у нас крупный общественный деятель, а вы кто?! Короче, нехорошо вам будет, если не заплатите. – Я хочу позвонить! – Валяйте. Александр Сергеевич набирает номер. Трубка реагирует немедленно. – Дантес слушает! – Жорж, голубчик, умоляю, приезжай срочно...
|
|