(Текст предоставил: Олег Ващаев)

Ващаев Олег

Теперь я не ведусь на денежный развод

                  Олег Ващаев
Теперь я не ведусь на денежный развод 
и наставленный ствол,
Комплекс превосходства, зомбирование 
на личностный рост.
Тантра — это круто, но не путай Божий дар и прикол.
Дело в мотиве, не в мясе; спасает не диета, — пост.
Моя жизнь — сон Раскольникова здесь и сейчас наяву.
Воплощение магии слова во времени — 
не страсть, но крест.
По призванию как по призыву живу: 
ва-банк в ритме блица,
Между наковальней и молотом, один как перст.
Мистификатором долго, оказалось, 
быть просто скучно.
Юмор висельников совсем не весел, 
за реализм непомерная плата:
Экзальтация, правда жизни, достоверность искусства,
Режиссура второго плана, смыслоискательство, смыслоутрата.
Сапсан, возникающий, словно из Солнца, 
застигает добычу врасплох.
Самостийная дичь добровольно спешит 
в рукосуйные сети.
Вещь не бывает за три копейки, 
или это подлог.
Совсем другое — сколько просят 
и сколько дают за пустяк, 
возведённый в степень.
Сколько раз, испытывая идиосинкразию 
на политику двойного стандарта,
где интриги значительнее менее примитива,
начиная, тут же заканчивал, 
не минуя фальстарта,
поиски философского камня 
среди гламура и креатива.
Пока духовное достояние оценивается деньгами,
Неординарное каталожат разведки, 
отвечая нефтью и газом, —
Стокгольмский синдром владеет нами.
Безысходность гарантирована и в "люксе" 
и третьим классом.
Залегли залётные. Ни барачный, ни брачный чертог.
Этапный быт, ровная мушка, плавный спуск.
Чем глубже скорбь, тем ближе Бог.
Цена обычно с запросом, когда входишь во вкус.
Господь не моральный императив, 
выигранный бой — несостоявшийся бой.
Поклонение Первообразу через икону 
для иных христиан
как для черносотенцев триколор.
От Остоженки до Пречистенки 
лучше увернуться домой.
Мы не немецкие туристы на турецких пляжах,
Между нами другой разговор.
У нас Кассандры на гастролях торгуют с колёс;
Годуновы с Шуйскими сегодня —
суть Карпатские вершины и дух Чай Кайши.
Устав от застоя и плесени, как брошенный пёс,
Я тоскую по теплу и чуду близкой души.