Был приговор не в бровь, а в глаз...

                  Андрей Леонкин

Был приговор не в бровь, а в глаз.
Глашатай огласил указ.
Читал с похмелья, мучила икота.
Я понял только миг спустя,
Мою Любовь казнить хотят,
А я стою у эшафота.
Меня теснят литым плечом
И в спину дышат первачом -
В воскресный день до зрелищ все охочи,
Не чую ног, не чую рук,
А на помосте лучший друг
Стоит с кнутом и весело хохочет

      Сколько мук и последняя - эта.
      Я себя заставляю смотреть.
      А по снегу разута, раздета
      Шла Любовь моя, шла на смерть...
      И, боясь ощутить пустоту,
      Просыпаюсь в холодном поту...
      Пусть в окошко стучит воронье,
      Лишь бы слышать дыханье твое...

Шипел наркозный аппарат,
Витал как ангел, Гиппократ,
А я стоял бессильный, как невежда.
Текла, как реквием латынь,
Я сам себе шептал: Остынь,
Ты видишь - шьют, а,значит, есть надежда.
Который день, который час,
Который год идет на нас,
Но мне лица не видно под бинтами.
Вот нитка, вдетая в иглу,
Вот кровь на каменном полу,
А вот душа, почти уже как камень...

      Сколько мук и последняя - эта.
      Тут, как я, камянел бы любой...
      А в потоке стерильного света
      Умирала моя любовь...
      И, боясь ощутить пустоту,
      Просыпаюсь в холодном поту...
      Пусть наветы вокруг и вранье,
      Лишь бы слышать дыханье твое...

Мы в лес вошли, и вздрогнул лес,
И слезы капнули с небес,
И тропы зарастали вслед за нами,
И Чародей - Лесной Божок -
Нам у ручья костер разжег
И у костра зеленым было пламя...
Мы пили горькие меды,
И, не предчувствуя беды,
Мы расплескали все свое везенье...
И Чародей исчез, а мы
Остались глухи и немы
И ты шагнула в огненную зелень...

      Сколько мук и последняя - эта
      Я смотрю, все на свете кляня.
      Словно лед среди жаркого лета,
      Таешь ты на глазах у меня...
      И, боясь ощутить пустоту,
      Просыпаюсь в холодном поту...
      Пусть во сне мы сгораем живьем,
      Лишь бы слышать дыханье твое...

Октябрь 1989