Средь шумного бала

                  Александр Мирзаян

Я вышел на свет из дворовой лужи.
Я верил, что все, что споем, настанет.
Я честно со всеми стучал по груше
И честно со всеми мешал в стакане.

Я видел обоих вождей в гробу,
Шатался и мусором грел карманы -
И понял, что мы будем жить в саду,
Увидев в ушах у себя бананы.

Великая фирма, родной Совок!..
Я тоже вязал здесь железный веник,
Где русские Музы, отмотавши срок,
Лабают теперь на совковой фене

О том, как мы сотворили грех
И сами дитятю скормили волку
И, лежа под Тем, кто живее всех,
Не можем найти на него иголку.

Но верим - ударит великий гром:
И новый Егорий, гремя устами,
Пронзит супостата своим копьем,
Поднявши его над собой, как знамя.

Из раны рекой потечет смола, -
А мы-то хотели, чтоб - вина сладки...
Но только героев родит земля,
Где хором терзают у правды матку.

Так ждет и не видит большой народ,
Какая нам путь озарит идея,
Чтоб сразу за нею рвануть вперед
Коронным ходом  е2 - е9.

И рельсы погнуться, поляжет лес,
Когда, сапоги набивая ваксой,
По шпалам эпохи помчит прогресс,
Сметая живых бородою Маркса ...

А если потом соберем свой прах
И из лесу выйдем с мощами Данко,
То видно в каких, не скажу, краях, -
Каких и Макар не видал с Лубянки.

Я тоже не ведал, на чем свернусь,
Пока не уперся башкой барана,
Что нашим умом не осилить Русь,
А только аршином в штанах тирана.

Никто не сумел - ни варяг, ни грек, -
Так выйди, Спаситель, и встань над Русью!..
Но Ангел Господний который век
Не может у нас отыскать Марусю.

Да кто же услышит Благую Весть,
Где дочери Хама седлают ступы
И, видя, как мало успели съесть,
Растят меж ног золотые зубы?..

И дуньки, копыта макая в крем,
В крутое трико затянувши сдобу,
Надвинув на фейс самоварный шлем,
Заставят накрыть простыней Европу.

И, видя, как землю накрыл салют,
А шведы не знают, кому сдаются, -
Поверим, что мертвые всех спасут,
Раз стали от них возвращаться блюдца.

Я тоже вертел под собою стол,
Слова добывая из царства мертвых,
Пытался во рту оживить глагол
И нес что осталось на трех аккордах.

Куда я на стуле вьезжал верхом
И, хвост разорив у совы Паллады,
Все ночи махал над собой пером,
Но утром ни разу не встал крылатым;

И в стены глухие кричал: "Сезам!.."-
И верил, что рухнут оне, как в сказке...
Теперь открываю великий срам,
До самого срама раздвинув связки.

И ежели век говорит: "Звездец!" -
Кирзовые лапы кладя на плечи, -
Сожми, что осталось в груди, певец,
И учи зверей человечьей речи.

А если случится - возьмут урок,
И свет засияет, а гром не грянет, -
Отпилим со лба и наполним рог
И гусли построим, чтоб пел Бояне.

Так счастливо наши пойдут века...
И только однажды средь шума бала
Услышим, как в уши течет река,
И поднимем с остатком песка бокалы.

Вот райская дверца промолвит: "Пли-из!"
Войдем и обнимем младую Еву ...
И семя познанья прольется вниз,
Опять растекаясь, как мысь по древу.

1991