Как-то на досуге известный на Урале бард Константин Просеков из Челябинска попробовал, по его словам, поразмышлять, что такое авторская песня. Результаты своих раздумий он изложил в Перми на сцене областного Дворца молодежи в юмористической композиции "Три источника и три составные части авторской песни", спетой на мотив "А я еду за туманом":

Значит, так; сперва нужна

хотя б гитара.

Без гитары в этом деле вам никак.

Быть должна гитара старой,

очень старой,

Вся побитой и без третьего колка.

Чтоб вечернею порою

Виртуозною игрою

Вам бы публику случайно

не спугнуть,

Хорошо бы пару струн слегка

расстроить.

Впрочем, можно даже больше,

чем чуть-чуть.

В самом деле, чтобы заняться бардовской (дворовой, блатной) песней, нужны лишь гитара и желание. Жанр демократичный и всем доступный, и главное — не только для сценического ("звезд"-профессионалов в нем единицы), но и для домашнего употребления. Количество слушателей может быть любым. Хоть из одного человека. В смысле — самого исполнителя, который по большей части и автор же. Хотя нет такого барда, которому не хочется хоть раз в жизни выйти на большую сцену. Именно такую возможность им и предоставляет традиционный зимний фестиваль авторской песни "30 февраля", ныне прошедший в Перми уже в 4-й раз.

Про что поют нынче доморощенные высоцкие и играющие сами для себя и друзей розенбаумы? Круг тем и интонаций широк. Здесь и лирическая пастораль ансамбля "Созвучие" из Закамска (Пермь), навеянная, похоже, не меньше чем творчеством Моцарта. И шуточные зарисовки ансамбля "Бль" (Пермь), выступавшего с популярным среди пермской молодежи Григорием Данским в составе, на тему любви на филологическом факультете (призы жюри и зрительских симпатий). И камерная интимность тургеневской девушки (в жизни такие, может, и исчезли, но лирические героини появляются. – Авт.) Анны Сметаниной из Воткинска. И философские наблюдения зрелого Виктора Буракова из села Усть-Сыны:

Ходит трамвай по свету

По маршруту "начало — конец".

Вот заходят Ромео с Джульеттой,

А выходят: ответчик — истец.

А еще фестиваль с этим интригующим названием-датой предоставляет начинающим авторам-исполнителям вообще уникальный шанс: прийти к слушателю на аудионосителе. "30 февраля" — преемник ранее существовавшего пермского бардовского фестиваля под названием "Моя песня на компакте". Итоговый концерт "30 февраля" также записывается, и позднее в свет выходит кассета с песнями участников.

Концепция фестиваля: барды просыпаются после зимней спячки и проводят генеральный смотр сил перед летними походами и фестивалями, сплавами и посиделками на природе с гитарой у костра — оказалась удачной. Не случайно на "30 февраля" съезжаются авторы-исполнители не только из Перми, но и со всего Прикамья и из соседней Удмуртии.

"...Если трудности с мелодией

большие,

Можно на мелодию накласть.

Главное — ни разу не сфальшивить,

То есть чисто в ноту не попасть",

— сформулировал Константин Просеков главную особенность домашне-дворового сочинительства. Чтобы такого не было, в рамках фестиваля проводятся не только концерты, но и мастер-классы, занятия по гитарному аккомпанементу, вокалу, актерскому мастерству, режиссуре, менеджменту и маркетингу в сфере бардовского движения, семинары для педагогов дополнительного образования. По окончании участники получают — внимание! — корочки об окончании курсов по авторской песне (20 лет назад никто и представить себе такого не мог). Тут не любым начинающим бардам дают площадку для выступления, лишь бы они только пришли. Нет, алмаз сначала гранят: человек тогда только выходит на сцену, когда начинает что-то из себя представлять. И начинающие барды не прочь поучиться, а главное — они не предоставлены сами себе.

...Разгоряченному воображению цинично настроенного журналиста сама собой рисуется картина: начинающие барды, приткнув гитару сбоку к школьной парте, аккуратно пишут в тетрадочках контрольные работы, а строгие мэтры-классики жанра ставят им оценочки и пеняют на непонятливость.

— Мы никому ничего не навязываем, — охлаждает мой критический пыл председатель жюри "30 февраля" Михаил Богуславский (Челябинск), также член жюри Грушинского фестиваля. — Может быть, авторы, впервые пришедшие к нам со своих кухонь, имеют свою истину, которой мы пока не понимаем. Суть наших мастерских: мы берем материал начинающего автора и пробуем: как его можно "сделать" вокально и инструментально. Наше кредо — не "давить", а слушать, что поют люди, а потом думать, что из этого может получиться. Самое сложное, чем пытаемся заниматься, пока не очень успешно, — это режиссура песни. Но это очень сложная и тонкая вещь, и в стране мало специалистов по ней.

— Но, Михаил, согласитесь, как странно звучит — преподавание авторской песни, выдача соответствующих свидетельств... Разве ж можно этому научить?

— Диплом консерватории тоже совсем не свидетельствует, что вы гений. Когда на этом фестивале начинались такие курсы, появилось много желающих получить какой-либо документ, и мы решили: пусть люди попробуют! Попробуют прежде всего оправдать полученное свидетельство. А мы посмотрим, какая потом из этого города или села, откуда автор, пойдет музыкальная продукция на большие фестивали. Мы будем рады, если у них получится. Пример — дуэт из Чайковского. Они приехали к нам совершенно "сырые", но — менялись, все время занимались, и за четыре дня семинара прибавили прямо на глазах.

Самое страшное, если не будет "закрепления". Приедут люди домой — там быт, дела. Концерты, выступления, тусовка останутся в прошлом. Хорошо, если б участники сумели нести в себе этот заряд, не растратив.

— Ну ладно, — размышляю, — курсы по песне, мастер-классы, большая аудитория, выпуск аудиокассеты, концерт "звезд" (Андрея Козловского, дуэта "Музыка жизни". — Авт.). В общем, в Перми бардовской песне благодаря всему этому кризис не грозит. Чего не хватает? — обращаюсь к Богуславскому.

— Массовости! В результате перипетий последнего десятилетия в авторской песне выбит целый слой. Нет "подрастающего поколения" — его надо выращивать заново. Надо брать молодых, даже совсем юных — тех, кто только в школу пошел. И вообще для того, чтобы что-то получилось, нужно, чтоб как можно больше людей пело и как можно больше слушало. При нынешней, довольно узкой, популярности авторской песни мы не можем рассчитывать на появление нового Визбора. Ибо, чтобы появился новый Визбор, сто тысяч московских мальчишек должны ежедневно терзать гитару. Чтоб родился один новый Ланцберг, авторскую песню должен распевать весь Саратов. Раз мы хотим сеять разумное, доброе, вечное, надо расширять "электорат" — число людей, которые слушают и понимают: не одна попса на свете.