В ноябре русскоязычная Америка снова встречалась с Юлием Черсановичем Кимом, концерты которого, как всегда, прошли с огромным успехом.

Неподражаемый артистизм — это не просто манера нашего гостя говорить, держаться, общаться с аудиторией. Театральной аурой, способностью удивительного внутреннего перевоплощения проникнуто все его творчество, заставляющее вспомнить о знаменитом утверждении Шекспира о взаимосвязи и взаимопроникновении реальной жизни и театра, игры, придуманной людьми, чтобы попытаться глубже разобраться в том, что же такое сама жизнь. Шекспировская строка прозвучала уже в ранней работе Юлия Кима для театра — в одной из песен к спектаклю "Как вам это понравится" в постановке прекрасного режиссера Петра Фоменко:

Мадам, месье, синьоры,

К чему играть спектакли,

Когда весь мир — театр

И все мы в нем — актеры,

Не так ли?

Театральность поэзии Юлия Кима — это не только талантливое перевоплощение в тот или иной персонаж. Это особое качество, в котором поражает точность социальных оценок, наблюдательность, тончайшая ирония. Ирония в стихах Юлия Кима помогает раскрыть суть явления, — кажется, что иначе такого результата, такого смыслового и художественного эффекта не достигнешь. Поэтому так логично звучит у поэта продолжение и развитие шекспировской мысли:

Мадам, месье, синьоры,

Как жаль, что в общей драме

Бездарные гримеры,

Коварные суфлеры —

Мы сами!

Мы с вами!

Все это, естественно, говорится и произносится от имени простодушного Шута, который по существу является глубоким мыслителем и философом, беспощадным аналитиком — точным и образным. Кстати, Юлий Ким вспомнил о том, что роль именно такого Шута в этом спектакле у Петра Фоменко блестяще исполнял замечательный актер Григорий Лямпе.

Юлий Ким рассказывал о своем сотрудничестве с разными театрами и режиссерами, которое началось в шестидесятые годы и продолжается и сейчас. "Александр Галич от драматургии пришел к поэзии, я же наоборот: сначала писал песни, а уже потом они привели меня к драматургии", — уточнил Юлий Черсанович, а затем исполнил написанные им песни к спектаклям "Как вам это понравится", "Недоросль" по Фонвизину, "Две стрелы" А.Володина, "Нюрнбергский процесс" в театре Моссовета и к другим. Особая страница в поэтическом творчестве Юлия Кима — его либретто к музыкальным спектаклям, и оригинальным, и написанным по мотивам известных литературных произведений. В таких либретто — масса выдумки, тончайшее чувство юмора, яркая неожиданная образность. Автор исполнял эти отрывки, органично перевоплощаясь в совершенно различные по характеру персонажи.

Вместе с Юлием Кимом мы перенеслись на московскую кухню шестьдесят восьмого и услышали пародийный монолог Брежнева о том, как он в Чехословакии "руку другу протянул и при нем оставил" ("Московские кухни")... А вот другой отрывок — из сочиненного Юлием Кимом вместе с композитором Владимиром Дашкевичем музыкального спектакля "Чонкин" по известному роману Владимира Войновича, сцена, в которой блестящий и остроумный разговор со стерегущим самолет солдатом Чонкиным ведет Моисей Соломонович Сталин, доказывающий, что именно его фамилия — настоящая, а у того, что главнее всех, — придуманная. В отрывке из "Театрального эпилога" звучала пародийная хвала современным героям, которые сегодня ни за что на свете не осмелятся броситься с мечом на ветряную мельницу. Правда, и там был куплет о единственном чудаке из зала, который поверил в обман и сказал: "Я встану и пойду..."

В поэтической стилистике веселой, остроумной, едкой, обличающей многое из всем нам хорошо памятной советской жизни вдруг острым напоминанием появляются трагические оценки того времени, той страны, той жуткой системы, когда попадаешь в далекие края "в объятья вечной мерзлоты", куда "не соберет посылку мама", где человеку "ничего уже не надо — ни слез, ни камня, ни креста..." И тогда уже не "тишина впереди", а "немота огромного погоста". В одной из таких проникновенных песен Юлия Кима, которую невозможно слушать без невольно набегающих слез, возникает выстраданный образ той огромной страны, где вся земля — кладбище невинно убиенных, где "ставь свечу и крест в любом месте и ты не ошибешься".

Доставалось в песнях Юлия Кима и претенциозной советской "дружбе народов", основанной на российском великодержавии как государственной идеологии. К сожалению, и сегодня мало что изменилось в этом отношении в России. Поэтому с таким вниманием и пониманием была встречена аудиторией песня Юлия Кима "Открытое письмо в Союз писателей РСФСР", написанная в 1989 году:

Позвольте, братцы, обратиться робко:

Пришла пора почистить наш народ.

А я простой советский полукровка

И попадаю в жуткий переплет.

Отчасти я вполне чистопородный,

Всесвятский, из калужских христиан,

Но по отцу чучмек я инородный

И должен убираться в свой Пхеньян.

Куда же мне по вашему закону?

Мой край теперь отчасти только мой.

Пойти на Волгу, побродить по Пскову

Имею право лишь одной ногой.

Во мне кошмар национальной розни:

С утра я слышу брань своих кровей.

Одна кричит, что я — кацап извозный,

Другая, почему-то, что еврей.

Возьми меня, Личутин и Распутин,

Куда ни кину — всюду мне афронт.

Я думал, что я чистый в пятом пункте,

А вот, как Пушкин, порчу генофонд.

А мой язык, такой родной, привычный,

На нем писал полвека через край.

Так русский он или русскоязычный?

Моя, Куняев, твой не понимай.

Живой душе не дайте разорваться,

Прошу правленье РСФСР

Таким, как я, построить резервацию

Там, где-нибудь в Одессе, например.

Там будет нас немало многокровных:

Фазиль, Булат, отец Флоренций сам,

Нам будут петь Высоцкий и Миронов,

Вертинский также будет петь не вам.

Каспаров Гарик точно двуединый.

Разложим доску, врубим циферблат,

И я своей корейской половиной

Его армянской врежу русский мат.

А вам скажу, ревнители России:

Ой, приглядитесь к лидерам своим.

Ваш Михалков дружил со Львом Кассилем,

А Бондарев по бабке караим.

И еще одна пронзительная, как натянутая струна, тема прозвучала в тот вечер в программе Юлия Кима. Волею судьбы поэт вот уже несколько лет живет в Израиле. Там, на высоком откосе холма перед вратами Иерусалима, покоится его жена Ирина Якир. И случилось так, что Юлий Чирсанович стал патриотом этой земли, этой страны, этого многострадального народа. И признается в этом он в своем поэтическом стиле, с той же присущей ему внутренней иронией, мудростью и искренностью:

Был я верный правоверный пионер,

Широку страну родную громко пел,

В комсомоле, скажем прямо, господа,

Не оставил я заметного следа.

В коммунисты меня звали — нет, не стал.

Стал обычный злоязычный либерал.

При словах "гражданский долг", "патриотизм"

В организме начинался пароксизм.

Кроме спутника и флага на Луне

За державу только стыдно было мне,

И, смотря на наши звезды и кумач,

Издавал я злобный смех и горький плач.

А теперь скажи мне, где я, что со мной,

Ведь не здешний я, хотя и не чужой,

Но гляжу на эту синюю звезду

И испытываю гордую слезу.

И хочу растить бананы на камнях,

Славить Господа за Западной стеной,

Вдохновенно танцевать на площадях

И с ружьем стоять на страже как герой.

В патриота превратился либерал,

Впрямь как будто только этого и ждал,

И готов, как пионер, шагать в строю.

И опять я Дунаевского пою:

С гулькин нос страна моя родная,

Очень мало в ней лесов, полей и рек,

Но другой такой страны не знаю,

Где так счастлив русский человек.

Единством с этой обетованной, священной землей, трагичной историей ее народа пронизана написанная Юлием Кимом вместе с композитором Владимиром Дашкевичем музыкальная притча "Еврей Апелла" по мотивам романа Лиона Фейхтвангера "Иудейская война". Волнующий рефрен в этом ярком произведении — строки 137-го Псалма Давида, блестяще адаптированного Юлием Кимом:

Там, возле рек вавилонских,

Жив я единственной памятью.

Пусть задохнусь и ослепну,

Если забуду когда-нибудь

Камни, объятые пламенем,

Белые камни твои.

Ерушалаим, сердце мое!

Что я спою вдали от тебя?

Что я увижу вдали от тебя

Глазами, полными слез?..

Под восторженные аплодисменты слушателей Юлий Ким исполнил свои песни — посвящения Александру Галичу и Булату Окуджаве, "Партийный марш" к спектаклю по рассказам Михаила Жванецкого, "Танго мечты" и "Фокстрот мировоззрения" Остапа Бендера из кинофильма "Двенадцать стульев", смешную песенку "Точка, точка, запятая" из музыкальной композиции о юном Илье Муромце и многое другое...

Юлия Кима обычно называют бардом, исполнителем авторской песни. Конечно, многое роднит его с этим творческим цехом. Но на самом деле Юлий Ким прежде всего — поэт, настоящий, большой, оригинальный и неповторимый поэт. Его творчество ярко и интересно началось в шестидесятые годы и продолжает развиваться и совершенствоваться по сей день. В этом мы смогли еще раз убедиться во время прошедших встреч.

Ванкарем НИКИФОРОВИЧ (Иллинойс)

http://apksp.narod.ru/kimstat70.html