Владимир Музыкантов (Москва — Филадельфия) — один из интереснейших авторов в мире авторской (бардовской) песни. Одновременно он — ученый, доктор наук, профессор, работающий на стыке физиологии, иммунологии и медицины.

К сожалению, как автор-исполнитель выступает мало из-за недостатка времени. Многие известные исполнители в России и Северной Америке с охотой поют его песни, которые очень мелодичны, их гармонии прозрачны, неожиданны и оригинальны. Песни В. Музыкантова — это удивительный мир музыки, поэзии, неординарное видение и восприятие окружающего мира.

— Известно, что Музыкантов — это не псевдоним, но довольно интересно, что судьба дала вам именно эту фамилию.

— Судьба часто играет в такие игры. Например, у нас в Филадельфии живет мой большой друг и активный подвижник бардовского движения, а по совместительству владелец книжного магазина по имени Книжник. Что же касается моей семьи, то связи с музыкальным миром прервались скорее всего пару веков назад, когда потомки бродячих кавказских музыкантов – сазандаров – получили фамильное имя Сазандарьян. Правда, мой прадед хорошо пел. Его даже приглашали в Петербург в консерваторию, но он предпочел Военно-Медицинскую Академию, стал военным хирургом и перевел свою фамилию на русский. С тех пор все в семье Музыкантовых получали образование в медицинских институтах и становились врачами или учеными.

— Владимир! Расскажите о себе... Я знаю, что вы биохимик, но это слишком в общем.

— Я окончил Первый мединститут в Москве и стал заниматься наукой в Кардиологическом центре. Задачи те были на переднем крае экспериментальной биомедицины – как заставить лекарства накапливаться и вызывать эффект именно в тех частях тела, где нужно. Эта задача и по сию пору остается не совсем понятной и до ее решения довольно далеко. Ею я продолжаю заниматься с 1993 года в Пенсильванском университете, в Филадельфии. Это тоже история о переплетении песен и науки в моей жизни. В 1992 я приехал из Кардиоцентра в командировку на совместную работу в Университет Вирджинии. К этому времени мой друг Леня Позен спел мои песни в Америке. В Филадельфию меня и пригласили его друзья, познакомиться. Слово за слово, знакомые знакомых пригласили меня посмотреть университет, там тоже слово за слово, и через неделю в Москве меня уже ждало приглашение на работу в Пенн.

— Как удается совмещать работу ученого и автора-барда?

— Совмещать работу ученого и барда, судя по всему, дело нехитрое. Посудите сами: Городницкий, Сухарев, Берковский, Никитины, Дулов – все ученые со степенями, даже профессора и академики. Так что впору скорее удивляться — почему не все ученые пишут песенки.

— Ваши песни официально печатались и исполнялись в России, когда вы там жили? Теперь другие времена — вас поют и здесь и там.

— Мои песни не особенно печатались и исполнялись и до и после 1993 года. Дело тут не в политической или социальной подоплеке, поскольку творчество мое аполитично, а в том, что от создания песни до ее широкой публикации в любом виде – дистанция огромного размера. Хорошо, если бард – талантливый исполнитель, который сам активно занимается популяризацией своих песен. Если нет – то, как в моем случае, песни расходятся медленно, только благодаря друзьям, которые их поют. Как Леня Позен, Лида Чебоксарова, Галя Богдановская, Валера и Вадим Мущуки. И я им всем очень благодарен.

— Если не возражаете, буду иногда цитировать ваши песни. "Перетяни потуже ремни..." Часто в жизни приходилось делать это на Западе и "на том свете"— в России?

— Нет, не часто.

— "Милая, все уже сказано,

Поздно сердиться и хмуриться,

Наша судьба несуразная

Словно колода тасуется".

Это о собственной судьбе?

— Вообще в моем случае надо особенно тщательно отделять лирического героя от весьма прозаического автора. А то про меня вообще черт знает что можно подумать.

— "Надо ложиться в кровать

И целовать, целовать

Кожный покров

Обнаженной натуры"

Тема любви у вас часто встречается в песнях. Каково влияние женщин на ваше музыкальное творчество?

— Вот и с женщинами то же. На самом деле я скромный и застенчивый. Все познания о слабом поле — только по книжкам, да по рассказам бывалых мужчин. Но все равно некоторые не верят и говорят: почему так много твоих песен, написанных до НАШЕЙ женитьбы, посвящены чужим женщинам? Строго между нами: влияние женщин на мое творчество, да и вообще на меня, огромно. Трудно преувеличить. Практически невозможно.

— "Один, свободен, пей, гуляй, живи как хочется"— это, кажется, мечта многих женатых?

— Верю. Но ко мне никакого отношения не имеет (смотри ответ на предыдущий вопрос). И вообще, я написал эту песню за год до знакомства с женой, так что не надо шить дело, товарищ начальник.

— "Каждый со временем станет потертым" С годами чувствуете, что возмужали или немного постарели?

— В пятницу вечером, если погода хорошая и неделя в лаборатории была плодотворная и вечеринка только начинается – то определенно возмужал. Но иногда чувствую – сил нет, как я постарел! И спина болит, и на работу неохота, и вообще ничего не охота, только на диване лежать. Но проходит денек, другой, завертишься в водовороте – и опять ничего, вроде и не постарел почти, так, разве что возмужал не в меру.

— Одна из ваших песен посвящена Андрею Крючкову. Песня мне очень нравится. Расскажите о нем.

— Мы с Андреем встретились лет 25 назад – дружили, ходили вместе на подмосковные слеты, иногда пели вместе со сцены и очень часто пели вместе на кухнях и у костров. Он был сложный человек, и даже при моем относительно миролюбивом характере мы не всегда ладили, тем более, что мы с ним во всех отношениях люди очень разные. С конца восьмидесятых и вовсе встречались только по случаю. Весть о его смерти меня потрясла. У него был дар композитора, он написал огромное число красивых песен, и при этом выбирал замечательные, высокие стихи. Слава Богу, его песни теперь поют многие исполнители, так что наследие его идет к слушателям. Но вот его исполнение – уникальное, надорванное, странным таким голосом и пальцами судорожно цепляющими струны – оно, к сожалению, почти потеряно. Оставшиеся записи не передают прелести. Уж очень неровно он пел, наверное, трудно было его хорошо записать. Но у меня на всю жизнь остались мурашки по коже от его "Тройки" Полонского, и "Особняка" Пастернака, и "Деревеньки", и многих других песен.

— Вы серьезный ученый и автор. И вдруг такие "легкомысленные" песни как "Интеллигент, вставай на лыжи", "Посвящение, летнее" и другие. Если честно — я слушаю их с огромным удовольствием. У вас много таких песен?

— Легкомысленных песен у меня навалом. Да чего там – и просто глупые есть. А если поковыряться в том, что пишется для внутреннего пользования, для увеселения друзей на вечеринках, так это просто хулиганством отдает. Но не это определяет мое творческое лицо, нет, не это! На самом деле я глубокомысленный и очень-очень одухотворенный.

— Владимир, кажется, вы часто бываете в разных странах. Какая страна больше всех понравилась?

— Мне и вправду повезло увидеть многие интересные страны. В основном, благодаря профессии: конференции, семинары, шуры-муры, тары-бары. Очень я люблю Италию и Испанию. Однако (и это совсем не из вежливости) должен сказать, что в Канаду я тоже влюблен. Тут, уж если не в женском вопросе, можно позволить себе быть не однолюбом. Какие у вас красивые и интересные города – и Монреаль, и Торонто, и особенно (не обидитесь за Торонто?) – Ванкувер! А природа! Банф, Тысяча Озер, даже Ниагара с канадской стороны красивее, чем с нашей. Правда, в Америке тоже есть куда съездить и на что посмотреть. Так что...

— Любимый художник и музей?

— Это меняется в жизни. Лет пять назад – Боттичелли. Еще недавно – Эль Греко. Сейчас скорее Брейгель... или, хотя нет, Модильяни, нет, Босх... Нет не могу. А с музеями и того хуже. Я во многих главных и не главных музеях бывал, трудно выбрать. В принципе, наверное, Эрмитаж, правда, я там не был очень давно.

— Если бы вам разрешили взять три любые картины, какие бы вы выбрали?

— "Охотники возвращаются по зимнему холму" Брейгеля, "Весну" Боттичелли и "Сад Наслаждений" Босха.

— "Мои долги, я их оставил на бедной родине моей" Это ностальгия по ушедшей юности или по стране? Вам приходилось снова быть в России?

— Это не ностальгия вовсе, ни по юности, ни по стране. Это правда жизни – я в долгу у многих, кто живет в России. Наверное, в долгу и перед Россией, но песня совсем не об этом, да я об этом и не думаю вовсе. А вот многим близким и любимым людям по ту сторону океана я недостаточно отдаю за их любовь. Хотя бываю там каждый год. Да ведь это наездом не делается. С любимыми людьми надо жить вместе. Так что душа и впрямь порой на части рвется.

— "Улыбка на концерте, как знак любви в конверте" Вас балуют улыбками на выступлениях, женщины заваливают цветами?

— Не балуют.

— В первый ваш диск вошли песни с 1977 по 1988, во втором — с 1996 по 2002. В промежутке не писалось?

— Еще как писалось – это был самый плодотворный период! Просто еще не дошли руки записать эти песни на диски.

— Не так много авторов, проживающих в Северной Америке, песни которых исполняются в России. Вы один их них. Гордитесь этим?

— Да. Это очень приятно.

— Владимир, одна из ваших песен посвящена Александру Вертинскому. Ваше отношение к нему?

— Песни Вертинского я знаю с детства, года с 68-го, как и песни Окуджавы. Надеюсь, что посвящение показывает мое отношение к его творчеству и личности.

— Иногда слова песни живут одной жизнью, музыка к ней — другой. Нет гармонии, нет единства. У вас слова и музыка едины. Как это вам удается, если не секрет?

— Какие секреты! Понятия не имею. Знаю только одно: пишется все одновременно, мелодия, слова, аккорды на гитаре находятся сами, и все это происходит спонтанно, быстро и непредсказуемо. Я почти никогда не знаю – о чем будет песня и как будет звучать. Потому мне так легко сочинять – полная свобода! А если учесть, что нотной грамоты и законов гармонии я не знаю, на гитаре играю стихийно и большую часть аккордов придумываю сам, то станет ясно – весь процесс проще пареной репы!

— Мы едем на американский слет под Нью-Йорком. Вы в этом году собираетесь на наш слет под Оттавой. От Филадельфии, где вы живете, до этого места, кажется, дальше, чем до Тмутаракани. Я езжу, потому что немного сумасшедший. А вы — ученый, профессор и Епалатки. Зачем?

— Вопрос хороший, тем более что я остро переживаю разлуки с комфортом. В плохую погоду ни за что не поеду. А в хорошую... Да хорошо на природе-то – вино, друзья, песенки, беззаботность какая-то... Может, в том и дело, что в палатке я не профессор, и не глава семьи, а просто нормальный и счастливый человек. Каковым я являюсь и в городских обстоятельствах, да вот заботы и напряженный ритм жизни не всегда способствуют ощущению себя таковым.

— Я слушал вас много раз, но ни разу в концерте. Надеюсь на приятные сюрпризы.

Интервью провел Айзек Эстулин, клуб "Перекресток".

Владимир Музыкантов

(Москва — Филадельфия)

Вечер Авторской Песни

Владимир Музыкантов, профессор фармакологии University of Pennsylvania, проживает в Филадельфии с 1993 года. Начиная с 1977 года он пишет песни, преимущественно на свои стихи, написал более 150 песен. Пять его песен вошли в Антологию Авторской Песни, изданную в России в 2002 году, несколько песен вошли в сборные диски "Темы", "Это было у моря", "Гитара по кругу", изданные в России и США. Многие песни Музыкантова записаны на дисках Вадима и Валерия Мищуков, Лидии Чебоксаровой, Леонида Позена, Галины Богдановской, Елены Лебедевой и других известных исполнителей авторской песни. Они звучат на радио, концертах и слетах КСП в России, Америке и Израиле.

Концерт состоится

9 июля 7.30

в Концертном зале по адресу—

Northview Community Church, 172 Drewry Av.

Билеты по тел. (416)631-7348 и

(416)473-6707 после 7 вечера.