Посреди поляны, опираясь на гитару, стоял большой бородатый мужик. Против солнца я не сразу узнала его...

Вообще-то, на Куликовский фестиваль авторской песни я приехала не впервые. Люблю я Куликово поле. Потому что давно и крепко дружу с одноименным музеем, хорошие они люди, и директор Владимир Гриценко, и замдиректора Николай Травин. Собственно, они всё это и организуют на вверенной им территории музея: фестиваль в июне проводится уже третий раз.

На Монастырщину, под стены храма, возведенного на месте захоронения воинов, павших в битве, мы прибыли уже ввечеру.

Из травы на берегу Непрядвы торчали палатки, из палаток — ноги. На поляне паслись копытные. Всюду пахло сиренью. Мне так и не удалось выяснить, сажают ли эти кусты сотрудники музея или они растут в этом месте самостоятельно, от природы. Подозрение на сотрудников пало не случайно. Известно, что в приступе энтузиазма они высаживают в степи ковыль! Ковыльная степь там была еще при князе гой-еси Дмитрии Донском. Видать, во время битвы монголы всё потоптали.

...Бородатый мужик оказался Сэмом, известным всей стране бард-тусовщиком Леонидом Пузыревым. Его борода светилась на солнце, как сползший нимб. Он делал руками загребающие жесты, что должно было означать дружеское приветствие. По факту встречи поступило предложение немедленно выпить крепкого компоту, от которого отказаться было никак не можно... С Сэмушкой и еще одним бородатым художником из Тулы мы выпили компотику и заели булочкой. Компот у Сэма оказался вкусным, местного какого-то разлива. Художник из Тулы ухватил гитару поперек грифа и спел песню следующего содержания: "Пошли мы с Санькой на футбол и крикнули с трибуны...Тру-ля, тру-ля, тру-ля-ля, а судья-то ваш — козел!" Песня понравилась.

С наступлением вечера по периметру поляны загорелись костры. Слышался конский топот. Это туда-сюда скакали босоногие всадники — сотрудники музея. Чувствовалось, что сами себе они страшно нравятся, но хотелось бы и всеобщего восхищения. Охота было сбросить ботинки и тоже куда-нибудь поскакать в развевающихся одеждах. Жизнь была довольно прекрасна. Мимо быстро пробежал подгоняемый собственным энтузиазмом идейный вдохновитель фестиваля, поэт и журналист Андрей Коровин.

Первый концерт, на котором пели члены жюри и его официальные гости, длился до полуночи. Открытие есть открытие, событие праздничное. Солнце залезло в кусты сирени и стало там возиться. Быстро потемнело и похолодало. Захотелось компотику...

...Утро было тяжелым. Тяжелые низкие тучи означали, что собирается проливной дождь. Вкусив на завтрак детсадовской молочной кашки, жюри занялось делом. Первый отборочный тур прослушивало жюри не профессиональное, а "народное", как Коровин назвал — "общественное". Возглавляемое Дмитрием Палычем Соколовым, создателем "Всемирной БардАфиши" в интернете, оно состояло из членов тульского и смоленского клубов и лауреатов фестивалей прошлых лет. Объясняю преимущества. Известно всякому, что первая конкурсная волна соискателей состоит не только из талантливых людей. Попадаются личности, которые даже не умеют настраивать гитару. Согласитесь, жалко же тратить время профессионального жюри на авторов, которые во второй тур ни при каких обстоятельствах не пройдут? Лучше уж приглашенные мастера займутся своими прямыми обязанностями: с главной сцены будут петь для народа, так? Прослушивать же участников они начнут только со второго тура...

Концерт мэтров начался в полдень. Предполагалось, что каждый член жюри (В.Бережков, С.Матвеенко, Я.Симон, В.Попов, А.Витаков, С.Гончаров), а также приглашенные гости (О.Кузнецова, В.Арцинович, Н.Приезжева, А.Баль, Ю.Ефимов, Д.Григорьев, И.Христианова) выдадут по получасовому выступлению, после чего концерт плавно перетечет во второй тур. Так оно всё и произошло...

Жюри пело. До противоположного берега реки доносилось: "Па-шел! От перрона паровоз!.." — это пел Матвей. Поляну лихорадило. Если что и можно назвать "хитом", то именно это. Один Витаков со своим "Князем" чего стоит. На Куликовке эта песня давно уже как родная: "Князь вернулся, значит — мир. Князь вернулся, будет пир..." Ну и, конечно же, Сережа Гончаров, наш любимый туляк: "Пока уключины скрипят и возчик старый ялик чалит"... Холод был собачий. Дождь то начинался, то бросал это дело. С севера дуло. Несмотря на безобразную погоду, к финальной части концерта второго тура на поляне в кромешной темноте собралась толпа. Стоящие плечом к плечу люди приехали на машинах из Тулы, Киреевска, Одоева и Епифани и даже из Орла, Калуги и Твери, не говоря уже о Подмосковье. Ну и... фейерверк, конечно же, фирменный знак Куликовки. Небо в алмазах. Третий год смотрю на это роскошество и думаю: где Травин взял такого пиротехника?

Жюри подводило итоги второго отборочного, запершись в стоящей посреди поляны "газельке". Поскольку на улице было темно, а в салоне наоборот, участникам фестиваля было видно, как они там мотали своими листочками и ругались. Виктор Попов имел пару слов в запасе по поводу каждой кандидатуры. Татьяна Маталина просила дать ей что-нибудь тяжелое для замирения Попова. Алексей Витаков перебирал протоколы и шарил обеими руками под сиденьями (что-то искал). Дим Палыч Соколов на переднем сиденье философски пережидал шум. Владимир Бережков смотрел на всё молча, ждал, когда кончится, чтобы дали хоть что-то сказать (как председатель жюри он затаил в своей душе поощрительный приз для одного автора, которого несправедливо, по его мнению, обошли наградой). Через открытое окно было слышно, как сопят приникшие к щелям подслушивающие...

...В воскресенье шесть лауреатов, восемь дипломантов, гости и члены обоих жюри собрались вокруг сцены и наслаждались чудом человеческого общения. Шел прощальный концерт. Выступали юные лауреаты-"тибибошки" (ансамбль "Ти-Би-Бо") и квартет "Пятеро" — завтрашний день авторской песни. Эти имена вы еще услышите...

"Да... — сказал Сергей Матвеенко, слушая лауреатов. — А репетировать-то нам с вами, старички, надо почаще. Того и гляди проиграем сравнение с этими, молодыми". И ласково посмотрел на "тибибошек". Фестиваль закончился.

...С высокой куликовской сцены было отлично видно, как сворачивался палаточный город. Пора было домой. Компоту больше не хотелось.