Без конца натыкаюсь в разных местах даже не на сами утверждения, а на опровержения где-то кем-то сказанных слов, будто бы бардовская песня умерла. И каждый раз впадаю в некоторое недоумение: с чего, собственно, они это взяли? По-моему, уже в каждом доме есть кассета с "песнями нашего века", и вообще записей стало столько, что всё время приходится делать суровый выбор — нельзя же перетащить к себе весь магазин "Рапсодия", хотя и хочется.

И ещё нас всё время убеждают, что мы не поём. Нет, наверное, те, кто об этом говорит, те не поют. Я им очень сочувствую, хотя, в общем, это их личные трудности. Потому что те, кому хочется, не только поют, но ещё и ходят на концерты, и, между прочим, билеты покупают и деньги платят, чтобы не только послушать, но и спеть вместе с Сергеем Никитиным или, например, Виктором Берковским, а чаще — с целой компанией всем известных бардов. Вот на этот раз мы пели, главным образом, с Александром Дуловым, хотя на его вечере в ЦДХ, прошедшем 9 ноября 1999 года по случаю выхода компакт-диска с его песнями, на сцену выходили и другие: Никитин, братья Мищуки, Галина Хомчик, Ляля Фрайтор, Дмитрий Сухарев.

Сколько раз мне случалось бывать на подобных вечерах (и даже утренниках), столько раз убеждалась, что не обязательно сидеть при свечах или у костра, достаточно собраться вместе. И теперь, когда исчезло обаяние запретности и не отвлекаешься на восторг по поводу самого события — надо же, песня на слова Мандельштама, на слова Цветаевой! — несколько мешающий воспринимать, о чём, собственно, речь идёт, остаётся только суть, то, ради чего собираемся. То, ради чего мы вообще на самом деле ходим в кино, театры и на концерты, да и книги читаем, — разговор на другом, не бытовом уровне.

Вот и сейчас, когда села писать и добралась до слов "авторская песня", остановилась и призадумалась: что это, собственно, вообще означает? Мы, конечно, сразу понимаем, о чём речь, но всё-таки: авторская — в противоположность чему? Народной? Да нет, авторская песня местами переходит в народную, как случилось с одной известной песней Юлия Кима. Вот и у Александра Дулова есть, по-моему, вполне народная песня — "Ой-ёй-ёй" (это где: "хошь режь меня, хошь ешь меня..."). И нельзя же сказать, что под авторской песней подразумевается самодеятельная, пусть даже у авторов есть другие, основные профессии. И не обязательно у текста и музыки автор один. В отличие от Окуджавы или Кима, Дулов, как и Никитин, — композитор, пишущий музыку чаще всего на чужие слова. А нежно мной любимая Галина Хомчик вообще только исполнитель, но никто не называет её эстрадной певицей.

Или авторская песня — это песня, в которой есть авторская интонация? И тогда что такое все остальные песни? Я пока не нахожу точных определений, но, мне кажется, что-то всё-таки понимаю. Это бесконечный, текучий, непрерывный процесс. Стихотворение входит в постоянно меняющийся, в том числе и этими стихами изменяемый, мир автора музыки, вот в данном случае — Александра Дулова. Он явно не роется в текстах, чтобы выдать продукцию, песня — естественный ответ на послание, заключённое в стихотворении. А потом уже мы на что-то откликаемся, и некоторые песни почему-то нравятся многим, становятся всем известными, и тогда песня, в свою очередь, становится посланием, опознавательным знаком, элементом структуры фильма. Или, например, основой для номера фигуристов — у Дулова и такое было, я ещё помню, как катались под "Хромого короля".

Я, наверное, даже не смогу перечислить всех поэтов, на чьи тексты написаны песни — от Набокова и Ходасевича до Иртеньева (расставляю просто по хронологии, не выставляя оценок). И даже не пытаюсь судить, что более значительно, что менее. Для меня важнее всего то, что больше задело, поэтому говорю только о тех песнях, которые для меня оказались главными. Их оказалось пять, и только одну я знала раньше — "Вот и лето прошло" на слова Арсения Тарковского. Остальные три стихотворения — "Заклинание" Евгения Евтушенко, "Античная ваза" Александра Кушнера и "Рыбак" Владислава Ходасевича — мне вот только теперь и открыл Александр Дулов. Меня, наверное, уже кто-нибудь уличил в неумении считать — нет, один плюс три будет четыре, и я ничего и никого не забыла. Но так получилось, что музыку к "Рыбаку" — не знаю, одновременно ли, но — независимо друг от друга написали Сергей Никитин и Александр Дулов. И если бы другими были написаны свои варианты музыки, может быть, это помогло бы высветить что-то ещё, что заложено в стихотворении. Песня Никитина — история законченная, хотя и ещё не свершившаяся, она произойдёт один раз: как однажды и навсегда увёл детей из города крысолов, так и здесь — солнце погаснет навсегда. А в песне Дулова те же слова создают ощущение вечно повторяющейся истории, и не только потому, что повторяется первый куплет. Его Рыбак мягче и наивнее, и солнце ловит без злого умысла. И разница между этими песнями примерно такая, как между сказкой и мифом.

Конечно, я не стану никого уверять, будто именно я всё поняла правильно. Но в мою картину, в мой узор в этот вечер вплёлся именно такими красками, и что-то, наверное, в дальнейшей жизни изменит, потому что чуть изменился угол зрения. Хотя на вечер я шла совсем не за этим, а попросту собиралась отдохнуть, удовольствие получить, послушать, подтянуть, где смогу. Но вот нашла больше, чем думала найти. А выводов никаких из этого делать не стану, не ждите, — живу пока дальше, от события к событию.