Поездка группы артистов Театра на Таганке в Удмуртию, состоявшаяся в конце апреля 1979 года, породила печально знаменитое "ижевское дело", детали которого до сих пор не вполне ясны, хотя написано на эту тему уже достаточно много. Попытаемся на основе фактов, фонограмм и свидетельств очевидцев уточнить событийный ряд выступлений Владимира Высоцкого в городе Глазове, также фигурирующем в деле.

Мнения исследователей и мемуаристов по поводу состоявшихся и не состоявшихся в Глазове концертов расходятся. Нет единства даже в том, прервались эти гастроли по вине Высоцкого или по объективным причинам.

Впервые, если не ошибаюсь, тема выступлений Высоцкого в Глазове прозвучала в воспоминаниях Валерия Янкловича (опубликованных на этом сайте). В частности, он сообщил: "Отработали спектакль — Золотухин, Филатов, Медведев и Межевич уехали, а Володя остался. Но выступать должен был уже в другом городе — Глазове. Я делаю расчеты в Ижевске, вдруг телефонный звонок Высоцкого:

— Срочно приезжай. Здесь творится что-то ужасное!

Еду в Глазов. Ночь, темень, все дороги размыты. Приезжаю в гостиницу — человека, с которым мы договаривались, вообще нет. Другие люди, я их в первый раз вижу. Говорю

— У нас спектакль, мы уезжаем.

— Как это уезжаете?! Срываются концерты!

На следующий день выясняется, что зрителей нет. Дороги размыты, и почти никто приехать не смог. В зале сидели около ста солдат. Хотя была договоренность, что люди все равно приедут, — на подводах.

Короче говоря, Высоцкий все бросает и уезжает".

На публикацию воспоминаний В. Янкловича в газете "Высоцкий: время, наследие, судьба" автор этих строк откликнулся там же полемической статьей "В Глазов — на подводах?". В этой статье я обратил внимание на отдельные несоответствия в рассказе импрессарио В. Высоцкого. Цитирую: "...В нашей республике он провел шесть дней. И было это не "ранней весной 1979 года", как запомнилось Янкловичу, а несколько позже, после 15-летнего юбилея Театра на Таганке, после выступлений в Канаде и США". И далее: "...последняя остановка в моем рассказе — выступления В. С. Высоцкого в Глазове. Чтобы раз и навсегда избавиться от неточностей и ошибок, обратимся снова к прессе. Вот номер "Удмуртской правды" за 25 апреля 1979 года: "29-30 апреля, 1 мая — Удмуртская государственная филармония в Ледовом Дворце спорта города Глазова проводит театрализованные представления "Песня — любовь моя" с участием артистов театра и кино, автора-исполнителя Владимира Высоцкого, артиста Валерия Золотухина, заслуженного артиста СО АССР Аскера Махмудова и ВИА "Поющие электрины. Ведет программу конферансье Владимир Маслов. Начало концертов — 29-30 апреля — 12-00, 15-00, 18-00, 20-30, 1 мая — 15-00, 19-30" (...). Глазов — крупный индустриально-промышленный центр Удмуртии, километрах в двухстах на север от Ижевска. Есть там завод "Химмаш", засекреченный до недавнего времени Чепецкий механический завод, оплот военно-промышленного комплекса, педагогический институт имени В.Г.Короленко. Да и наличие Ледового Дворца спорта "Прогресс", двойника "Ижстали", говорит само за себя. Население Глазова в тот период было более 100 тысяч человек. Ижевск и Глазов соединяет прекрасная автострада...На этом фоне более чем странными кажутся мне слова В.П.Янкловича (...) Хорошо помню, что тогда была достаточно теплая, солнечная погода, на концерты ходили в пиджаках... Также странно, что в стотысячном Глазове не нашлось, если верить Янкловичу, зрителей, которые хотели бы встретиться с Высоцким. Но даже тогда, чтобы не срывать концерты, их легче было привезти на автобусах из Ижевска, а не тащить на подводах из окрестных удмуртских деревень. (...) И потом. Если сначала Высоцкий добрался в Глазов, а потом и Янклович, да еще ночью, в темноте, то почему остальных надо было везти на подводах?!

Завершая этот рассказ о пребывании Высоцкого в Удмуртии, надо отметить, что концерты в Глазове состоялись, а не были сорваны, как говорит В. П. Янклович. Их фонограммы можно найти у многих коллекционеров..."

Так писал я более 15 лет назад, в мае 1992 года.

Тем временем страницах газеты (и сайта) "Высоцкий: время, наследие, судьба" были опубликованы воспоминания адвоката Высоцкого Генриха Падвы: "Концерты, о которых речь, проходили не в Ижевске, а в Глазове — это недалеко. Организовывал их Шеманский, он был помощником Кондакова. И когда у них зашёл разговор об этих концертах, Кондаков сказал: "Не надо. Сборов не будет". Тогда Шеманский и ещё несколько мальчиков решили, что Василий Васильевич стал выживать из ума — чтобы у Высоцкого не было сборов! Но Кондаков не зря считался великим администратором — сборов на самом деле не было. (...) Глазов расположен на двух берегах реки, и во время разлива никакого сообщения между ними нет. Дом культуры — на берегу, где практически отсутствуют жилые дома, поэтому попасть туда можно было только на лодках! Кондаков каким-то образом об этом знал. А мальчики объявили концерты — и прогорели на них. Просто народу было мало. Поэтому украсть что-то было невозможно".

Американский журналист М. Цыбульский, процитировавший в своей книге "Жизнь и путешествия В. Высоцкого" (Ростов-на-Дону, 2004) это свидетельство, сопроводил его комментарием: "Во-первых, концерты проходили не в Доме культуры, как он говорит, а в Ледовом дворце спорта "Прогресс", вмещающем 5 тысяч зрителей. Во-вторых, если на этом берегу реки нет жилых домов, то что-то там все же есть (не в чистом же поле Ледовый дворец стоит), а именно — промышленные предприятия. Представить себе, что из-за разлива реки остановилась вся городская промышленность, конечно же, невозможно. (В нынешней России — да, но ведь не в 1979 году!) В-третьих, по словам Г. Падвы, концерты не принесли сборов. Сохранившиеся же фонограммы свидетельствуют, что зал, по крайней мере, на некоторых выступлениях был полон, это слышно по аплодисментам (понятно, что данное заявление — не столько аргумент, сколько фигура речи, ибо автор не смог бы достоверно определить количество аплодирующих на слух, тем более — не зная места расположения микрофона и акустических параметров помещения. — Ред.). В-четвертых, Высоцкого обязали вернуть деньги за несостоявшиеся выступления, а не потому, что, по словам Г. Падвы, "нечего было украсть". Мне довелось побеседовать с Л. Мухановым, который был на одном из выступлений Высоцкого в Глазове. По его свидетельству, зал Ледового дворца был переполнен, "зрители сидели не только на трибунах, но и в партере, сделанном прямо на льду, который закрыли на время выступлений Высоцкого фанерными щитами".

А вот как Марка Цыбульского дополняет его ижевский коллега Владимир Патрин, в настоящее время являющийся сотрудником пресс-службы МВД Удмуртской республики. С материалами "ижевского дела" он знакомился по долгу службы и посвятил ему проблеме несколько публикаций в прессе, а также документальный фильм. В своей статье "Владимир Высоцкий — "ижевское дело", опубликованной в местном издании "Честь имею", он приводит много любопытных фактов (сейчас В. Патрин находится в служебной командировке в Чечне, поэтому наша личная беседа на эту тему до сих пор не состоялась). "...После удмуртской столицы Высоцкий вместе с ВИА "Поющие электрины", выписанным из Северо-Осетинской филармонии для музыкального сопровождения его песен (на самом деле этот коллектив аккомпанировал Аскеру Махмудову — А.К.), выступал в Глазове. Правда, там администраторы несколько оплошали: заполнить зал в стотысячном городе не смогли даже на четверть. Почему? Во-первых, партийное руководство города отрицательно отнеслось к появлению диссидентского автора (это заведомо неточная формулировка: именно диссидентским автором Высоцкий не считался. — Ред.), во-вторых, свои коррективы внесла погода: в Глазовском районе весной 1979 года случилось наводнение, и многие дороги размыло так, что добраться до места выступления автора было проблематично даже для горожан. Абаеву и Шиманскому, дабы сохранить реноме, пришлось выложить оговоренную ранее сумму фактически из своего кармана.

О событиях, последовавших по окончании последнего концерта с участием барда, повествовал впоследствии один из обвиняемых. Из протокола допроса М. Абаева: "Это было 30 апреля сего года. К Высоцкому толпились девушки за автографами. Нам пришлось подождать. Пока мы ждали, Шиманский куда-то отлучился, и мы с Янкловичем зашли к Высоцкому вдвоем. Здесь я в присутствии Янкловича передал ему сверток с 5000 рублями".

Из протокола допроса В. Янкловича: "Никаких денег я с Абаевым Высоцкому не вручал. Как я уже говорил, мною в Глазове только возвращались ему деньги в сумме 1500 рублей (оплата за сценарий, предназначенная главному режиссеру театра на Таганке Юрию Любимову)".

Из протокола допроса В. Высоцкого: "Поездка в г. Ижевск и Глазов была предпринята нами, чтобы сделать прибыль для театра. Этой поездкой мы освободили театр от 28 выездных спектаклей... Перед поездкой в Удмуртию со мной никакого разговора о выплате мне дополнительного вознаграждения не было. Никто мне ничего не обещал. Мне зачитаны показания Абаева, где он говорит, что в Глазове он вместе с Янкловичем передал мне 5000 рублей. Я никаких денег от него не получал... Думаю, что он и другие обвиняемые по делу просто хотят облегчить свою участь, сыграть на моем имени, его популярности".

Прервемся на этом месте и обратим внимание на следующий факт: администратор Абаев называет конкретную дату передачи денег — 30 апреля, "после последнего концерта". Таким образом, можно с достаточной долей уверенности предположить, что в таком случае несостоявшиеся концерты могли быть отменены только 1 мая, а значит, их планировалось всего два...

"...Этот примечательный допрос, — продолжает Владимир Патрин, — состоявшийся 25 сентября 1979 года в Тбилиси в гостинице "Аджария", вел мало кому известный тогда старший лейтенант Михаил Воробьев (ставший впоследствии Первым заместителем министра МВД Удмуртской республики). Вот как он описывает ту встречу.

— По прилету в столицу Грузии я сразу же прибыл в местное ГУВД и объяснил руководству цель своего визита. Мне в помощники дали следователя Алика Степаняна, который, кстати, оказался большим знатоком творчества Высоцкого. Узнав гостиницу, где проживают таганковцы, мы пришли туда в 10 часов. Поднялись в номер Высоцкого, постучали. Нам никто не ответил, но дверь оказалась открытой. Тогда мы вошли в номер, навстречу нам вышел Владимир Семенович, завернутый в простыню, и спросил: "Что вы, мужики, хотите?" По всей видимости, он принял нас за поклонников, которым нужны автографы. Я кратко объяснил ему цель нашего "вторжения", на что он ответил, что в связи с напряженным режимом работы лег спать очень поздно, в 4 часа, и попросил подъехать нас часика через два... В назначенное время мы со Степаняном вновь вошли в тот же номер. Там находились Высоцкий и Валерий Янклович — главный администратор театра. Допросили обоих. (судя по протоколу, факсимильно воспроизведенному в публикации В.Патрина, допрос продолжался с 12-00 до 18-50 — А.К.) Высоцкий понимал, что раз фамилия присутствует в материалах дела, то и протокол с его показаниями должен там присутствовать. Я видел, что Владимир Семенович очень переживал этот эпизод своей биографии. Он просил меня, чтобы его не вызывали в Ижевск на судебный процесс, при этом говорил так: "Ты понимаешь, вот буквально заканчиваются мои съемки в фильме "Место встречи изменить нельзя", где я сыграл роль следователя. Как же я, сыгравший такую роль, окажусь в судебном заседании в противоположной роли?" Время моего пребывания в Тбилиси было ограничено, на следующий день надо было улетать обратно в Удмуртию, а так хотелось попасть на спектакль таганковцев. И, несмотря на аншлаг, Алик все же через Высоцкого достал билеты". (Воспоминания А. Степаняна также публиковались нами. — Ред.).

Приведу еще один факт, который, пожалуй, имеет отношение к разговору (пусть и косвенное). Году в 1987-88 автору этих строк довелось общаться со старшим следователем прокуратуры Удмуртии. Звали этого человека, если не ошибаюсь, Павел Иванович. Разговор наш — точнее, допрос — касался дела убитого в собственной квартире ленинградского коллекционера К., с которым я был знаком по переписке.

И уже после всего, как говорится, когда мы вышли перекурить, Павел Иванович, обратив внимание на обилие фотографий Высоцкого в моей комнате, рассказал, что в период, соответствующий "ижевскому делу", а еще точнее, в марте 1980 года, он работал в секретариате министра МВД Удмуртии. Как-то раз, зайдя в один из кабинетов, Павел Иванович увидел там Высоцкого, к которому присутствующие обращались не иначе как к Жеглову. По рассказу моего собеседника (не производившего, кстати, впечатления байки "для красного словца"), выходило, что Высоцкий инкогнито прилетал в Ижевск на один день давать показания в рамках "ижевского дела". Более того, в апреле-мае 1980 года Павел Иванович был направлен на учебу в Ташкентскую школу милиции, а там в это время выступал Высоцкий и на одном из концертов узнал его, они даже разговаривали после выступления.

Естественно, меня этот рассказ заинтересовал, мы договорились встретиться позднее, но встреча не состоялась. Фамилию своего собеседника я, к сожалению, забыл, попытки разыскать его через отдел кадров МВД результатов не принесли. В ту пору Павел Иванович собирался в командировку в Нагорный Карабах, где начался межнациональный конфликт...

Сменим, как говорится, тональность повествования. Я вижу как минимум два объяснения тому, что гастроли Высоцкого в Глазове закончились относительной неудачей.

Первое заключается в том, что рекламные объявления появились в прессе лишь за три дня до концертов, и поэтому билеты просто могли не успеть распространить. Ведь и в более "продвинутом" Ижевске, как я хорошо помню, в зале Ледового дворца "Ижсталь" было достаточно свободных мест, а билеты можно было приобрести без всяких затруднений. В отличие, скажем, от небольшого украинского города Шостка, где, помнится, в марте 1978 года нужно было выстоять серьезную очередь, чтобы попасть на концерт Высоцкого.

Но это всего лишь догадка, а вторая версия базируется на словах самого Владимира Высоцкого. На фонограмме одного из концертов Высоцкого в Глазове мое внимание привлекла внимание следующая фраза: "...Начал я с песни нарочно, для того, чтобы у вас исчезли последние сомнения в том, что к вам приехал тот, кого вы ждете, да? Потому что здесь, говорят, до сих пор не верят (выделено мной — А.К.). Ну, я надеюсь, что, когда я уеду, все поверят (выделено мной — А.К.) и придут на выступление". И далее, в финале встречи: "Спасибо! Благодарю вас. Вы были очень дисциплинированны во время выступлений (намек на солдат в зале? — А.К.), поэтому мы ничего не нарушили, встретились, как будто бы дома, за столом. Правда, без водки, потому что с водкой-то это проще, конечно, после второй-третьей и так все друг друга любят, потом, после пятой, все вместе поют. Но у нас все равно было сегодня хорошо, и это первое выступление в вашем городе, где такое неверие (выделено мной — А.К.) существует, что к вам приедет кто-нибудь действительно, кого вы ждете. Мы еще будем сегодня, завтра здесь..."

Это выступление любопытно еще одним фрагментом, о котором чуть позже, а пока можно предположить, что провинциальный глазовский зритель действительно мог не поверить, что к ним может приехать такая популярная личность, как Владимир Высоцкий.

С другой стороны, известные на сегодняшний день глазовские фотографии Высоцкого, сделанные неизвестными нам авторами, доказывают, что концертов состоялось не один и не два (на это обращал внимание и Цыбульский). Более того, в домашней библиотеке Высоцкого сохранилась книга Н. С. Лескова "Повести и рассказы", надписанная любимому артисту одной из жительниц города Глазова. Автограф прост: "Владимиру Высоцкому — человеку. Ольга Татаринцева. 30.4.1979. Глазов" ("Артисту и поэту Владимиру Высоцкому" — 109 книг из библиотеки В. С. Высоцкого / Сост. А. Крылов. — Советская библиография. — 1991. № 3.).

И еще. Выступая в Глазове, Высоцкий предварил редко исполнявшуюся "Балладу о любви" следующими словами: "Специально для женщин. Завтра 1 мая — надо и им что-нибудь приятное. Не только же на 8 марта, верно?" А теперь вернемся к фонограмме концерта.

Вот что говорил Владимир Высоцкий в апреле 1979 года: "У меня очень много песен серьезных, написанных в шуточной манере, и я сегодня буду чередовать, и сегодня вам покажу и новые и старые, и для любителей, которые знают почти все мои песни наизусть. Они уже приходили сегодня в гостиницу" (выделено мной — А.К.). Так получил еще одно подтверждение факт, известный мне с 1982 года, когда я познакомился с членами КСП из Нижнего Тагила, которые приезжали в Ижевск со спектаклем памяти Высоцкого "Нерв". Главную роль в этом спектакле исполнял Евгений Чулков, человек, похожий на Высоцкого не только внешностью, но и голосом. Он рассказывал, что, узнав о выступлениях Владимира Высоцкого в Глазове, с другом специально поехал туда, чтобы побывать на концертах и познакомиться. Даже будто бы Высоцкий показал ему несколько своих коронных аккордов на гитаре. К сожалению, мне тогда не удалось подробнее поговорить с Евгением об этой встрече.

Очень интересно и подробно Глазов образца апреля 1979 года вспоминает другой участник той поездки — Александр Сысоев. Но поскольку его книга "Вспоминая самиздат" достаточно широко известна, не буду на ней подробно останавливаться и скажу только, что Евгений Чулков и Александр Сысоев общались не только с Высоцким (а также записали три концерта и сделали короткую съемку любительской кинокамерой "Кварц"), но и с конферансье Владимиром Масловым. По словам Маслова выходило, что концерты, назначенные на 1 мая, придется отменять, потому что нет сборов.

То есть мы видим, что на основании систематизированных фактов можно сказать, что корректнее было бы вести речь об отмене глазовских выступлений, а не о срыве по вине Высоцкого или чьей-либо еще.

Ну, и самое интересное осталось у меня напоследок. По информации, полученной мной в беседе с жителем Глазова Александром Глезиным, один из вечеров Владимир Высоцкий провел в гостях у работника Чепецкого механического завода Шермана и даже пел свои песни. Так что не исключено, что эта фонограмма сохранилась и когда-нибудь тоже окажется доступной.