Ретирады боязливого по утрам тумана позволяют немного позже восхода солнца окинуть взором поляну, ежеминутно наполняющуюся людьми. Задолго до начала фестиваля приезжают сюда разного рода любители авторской песни. Может быть, занять хорошее место. Может быть, оттянуться, водочки хряпнуть, пока основной "пипл" не "подвалил".

По их меркам, я катастрофически опоздал. Однако еще не время нагрянуть всем желающим — до субботы два дня. Я еще успею в спокойной обстановке повидать интересных мне людей, посетить интересующие меня площадки и даже сам спою. Поскольку в запасе четыре дня. И питие спиртных напитков — отнюдь не основная часть программы.

Для меня все началось с Кольского бугорка. Там выступали очень интересные авторы и исполнители, причем многие из них близки мне именно как представители определенной эстетической позиции. Хотя, естественно, не все подряд. Что же смущает? Несколько странное впечатление от церемонии открытия — массовик-затейник в колпаке Петрушки, видимо, для демонстрации традиционности народного искусства, какофоническое исполнение интермедии, символизм которой остался для меня непонятен. Однако, вполне возможно, ребята так "прикалываются" для возбуждения к активности или для обозначения исключительной неформальности. Далее последовала вступительная речь массовика-затейника, он же — "крестный отец" Кольского бугорка. Гордость за 14-е открытие, злобно-ироническое замечание о появлении Кольского бугорка на карте Грушинского фестиваля после 14-ти лет существования, настойчивое упоминание принципиального нежелания устанавливать аппаратуру. Активное подчеркивание всяческой независимости. Не альтернатива, не оппозиция, а именно независимость. Словно бы у Грушинского фестиваля и Кольского бугорка общность только территориальная.

Наша пермская команда выступала на разных площадках, показывая, в целом, одну и ту же программу — единым блоком. Одна из таких площадок — "На пеньках" г. Волжска (для справки — по непроверенным данным количество официальных и неофициальных площадок в сумме составило 18). "Пеньки" исключительно привлекательны своей честностью. Их кредо: мы хотим показать все возможное творческое разнообразие Грушинского фестиваля. Надо заметить — им это удается. Там нет особых каких-то "вытребенек" с открытием и всяческих речей — насыщенная концертная программа и никакого позиционирования. Серьезная работа. Видимо, для команды г. Волжска еще не настало время определять свое место на Грушинском фестивале, хотя неформальное определение произошло самостоятельно.

Я видел частично субботний концерт на "Гитаре" — главный концерт на главной сцене фестиваля. На официальных площадках организаторы с помощью спонсоров расставили проекционную аппаратуру и экраны. Все происходящее на "Гитаре" транслировалось и сюда. Говорят, знатоки не ходят на Гору. Говорят, знатоки уже не ходят на противоположный берег озера смотреть концерт на огромном экране-парусе рядом с "Гитарой". Мне говорят — "Гора — цельный организм", "Гора — проявление нашего единения и даже единства". Я сам организм, не меньший, чем Вселенная. Макрокосм и микрокосм смыкаются именно в этом — они равновелики и равновелико бесконечны. Мне такого единения не надо. Именно поэтому я не хожу на Гору. И на берег. Но Гора достает меня и в другом месте. И что — мне бежать? Ладно: сижу и слушаю. И хотя при этом есть приятная компания, попутно идет интереснейшая беседа, с каким удовольствием воспринимается отключение питания главной сцены. Меня почему-то не волнуют технические и организационные причины данного случая, хотя я и не желаю зла ближнему... Однако я испытал облегчение. И не только я. А после, когда электричество подали снова, огорчились многие из нас. Именно тогда оформилась в умах моих друзей макро-идея с жутким названием: "Я хочу убить Грушинский фестиваль". Причем слово "убить" в данном контексте звучит как "изменить коренным образом". Забавное событие: на "Гитаре" поет Трофим (известный исполнитель русского шансона) популярную эстрадную песню "Боже, какой пустяк...". И еще: на "Гитаре" поет Александр Градский. Мой друг из Ижевска говорит так мягко: "Я ничего не имею против Градского, но через 10 лет я могу проснуться посреди ночи от работы многомощной звуковой аппаратуры на рок-фестивале имени Валерия Грушина и услышать, как "Ногу свело" стало лауреатами...". Мне кажется — я понимаю своих друзей-"убийц". Мне кажется — я и сам такой же "убийца". Я буду заниматься этим "убийством".

Вектор внимания продвинутой части любителей авторской песни, как правило, упирается во Второй канал. 2К — уже притча в языцех. Официально жюри 2К и люди, организующие вместе с ними 2К, говорят о безальтернативной основе своей работы по отношению к основному конкурсу. Кулуарно они считают себя исключительно альтернативными. Более того, Владимир Ланцберг так и заявил во время результирующего концерта 2К, выступления участников которого он, как всегда предварял комментариями. Он сказал: "Именно здесь настоящая авторская песня". А фактически, мне думается, особенных отличий нет: тот же трехступенчатый отбор, система лауреатов-дипломантов, слегка усложненная ныне, и прослушивание. Конечно, прослушивание, потому как мастерская отбор не предполагает. Но, поскольку существует отбор по критериям жюри 2К, мастерская получается побочным явлением. Мне становится непонятно — зачем она? Впрочем, все эти выводы я сделал еще в прошлом году. В этом году мои пути пролегали мимо "мастерских" 2К. Зато почти полностью посмотрел результирующий концерт лауреатов и "попавших в поле зрения", именованных гордо "троечниками — хорошистами — отличниками" согласно количеству рекомендаций членов жюри 2К. Концерт был, скажем так, разнообразный. Я не могу назвать его сильным — у меня в памяти есть примеры концертов посильней. Я не могу назвать его плохим, потому как многие участники мне показались крепкими, сложившимися авторами и исполнителями, интересными, умными и загадочными. Мне не понравилось ровно 66,66666...(6 в периоде)% лауреатов. Более точно 2 из 3-х. Возникло ощущение полного непонимания критериев отбора жюри 2К. И это не в первый раз. И не только у меня. После концерта возле наших палаток оказался известный на Урале Валерий Чудиновских и спросил: "Ну, как тебе?" Я честно: говорю, не понял. Хотя, конечно, критики добавил. А он: вот и я тоже. Забавная история: во время концерта случился "крестный ход" кришнаитов, умопомрачительно — громоподобно заглушающий любую звукоусиливающую аппаратуру. Исполнитель, случившийся на сцене, прервал песню на середине, у всех недоумение на лицах. Шутка Ланцберга: "Каждому Кришне по харе". Интересно, организаторы фестиваля думают о том, чтобы гости фестиваля не мешали друг другу? Впрочем, неважно, осадок на душе страшный — живая ткань концерта (в надежде на имеющуюся концепцию оного) разорвана. Тут бы горевать, а я вспоминаю прошлый год, как в заключительный концерт 2К, разрывая его живую ткань, вклинился Александр Моисеевич Городницкий. Он выступил (само по себе это очень хорошо), а затем позвал для выступления на сцене дуэт двух женщин — с гитарой и скрипкой. Скрипачка из Германии, что важно. Дуэт не имеет к 2К никакого отношения, что тоже важно. Хорошо или плохо они спели, право, не важно. Концептуальное изменение концерта с согласия Владимира Ланцберга и иже с ним. Мне очень не понравилось. Мне не понравился этот женский дуэт не потому, что плохо пел, а потому, что женщины воспользовались знакомством с Председателем жюри фестиваля имени Валерия Грушина Александром Городницким. Мне не понравился Председатель жюри фестиваля имени Валерия Грушина Александр Городницкий, воспользовавшийся своим авторитетом и служебным положением для протаскивания на сцену сего дуэта. Мне не понравились два человека, вставшие во весь рос во время исполнения Городницким "Перекатов" и призывавшие встать и овировать всех окружающих. Как же, на сцене бог. Их бог. Значит, не так уж не правы люди, утверждающие: авторская песня — это религия. Мне понравился человек, сидевший рядом. Он сказал после выступления упоминавшегося женского дуэта: "Конечно, Городницкий заинтересован в гастрольной поездке в Германию". Мне его цинизм ближе — он больше похож на правду.

Я страшно жалею: по уважительной причине я не попал на Шляпную мастерскую ТА "32 августа", хотя был зван. Говорят, было интересно и забавно. Я смотрел результирующий концерт и снова страшно жалел: концерт получился сильный, интересный, но все же это концерт. Он не есть результат работы мастерской — результат, по моим представлениям, сама Шляпная мастерская, ибо концептуально заявлено: "в зависимости от обстановки, ситуации, ассоциативного ряда любая песня имеет непредсказуемую ценность". На будущий год обязательно пойду.

И все же не обошлось без приятных минут: вечером воскресения посетила нашу стоянку милая и юная девушка из Краснодарского КСП. Аннушка (она просила себя так называть и всегда поправляла, если звали иначе) спросила нас о нашем фестивале и задержалась на 3 часа: слушать, говорить, дискутировать. В ней было много наивности, много неопытности и очень много живого интереса. Случилось же страшное: она "попала" в лапы трех пермских теоретиков — Кокшарова, Назарова и Мельникова. Большая красная кнопка этих людей — концепция нового Пермского фестиваля. Жми, не ошибешься. И вот эти четверо — говорили, говорили, говорили... Уже стало темнеть. Согрели чай и еще говорили... Уже потом, после чая, Аннушка свела нас со своими старшими товарищами... Нет, ситуация не повторилась — повторились рассказы... Я не знаю, как отозвались они на краснодарских мэтрах... Но я видел, как питалась Аннушка нашей энергией, нашим опытом, нашим желанием заниматься интересными делами... Итак, "три идиота пили чай и не просили отвечать, а спрашивать просили..."

Может быть, я был резок, груб, пессимистичен и циничен сверх меры... Но мне думается — нет. Поверьте, в моих глазах и в моем сердце нет и не было осколков зеркала Снежной Королевы...