Кто бы знал о Мастрюковских озерах под Самарой, если бы здесь не проводился самый крупный не только в России, но и в Европе фестиваль авторской песни. В прежние годы рядом с Волгой, на лесной поляне и ее окраинах, на площади в 140 га на 5—7 дней выстраивался целый город из разномастных походных палаток, в которых жили 150-250 тыс. человек. У этого города даже сформировалась своя география: центр — "Поляна", от нее тропинки ведут в "Зазеркалье", "Междуречье", на "Пеньки" (все это малые фестивальные эстрады) и, конечно, "Гора" — безразмерный концерт-ный зал под ночным небом.

В нынешнем июле здесь проходил очередной, 33-й по счету фестиваль. Народу собралось на него меньше, чем обычно — чуть больше 80 тыс. участников и гостей. Одних удержали дома прогнозы метеорологов, обещавших ливни со шквалистым ветром. Других смутила информация о том, что у "Поляны" и "Горы" появился новый хозяин — фирма, взявшая в аренду всю фестивальную территорию.

Симпатичное сумасшествие

В Самаре, Тольятти, соседней Ульяновской области даже старушки-дачницы способны объяснить, как лучше добраться до "Грушинского": фестиваль в первые выходные июля здесь привычен, как наступление жары в эту пору. Казалось, что в субботу, когда "Поляна" уже давно жила привычной жизнью, "догонять" ее отправятся лишь люди в бардовском движении случайные. Мнилось, что в пустой электричке можно будет почитать, в окошко посмотреть. Однако на платформе оказалась тьма народа, навьюченного рюкзаками, сумками, пакетами, дамскими ридикюлями и, конечно, гитарами.

А в вагоне электрички, будучи новичком в этом фестивальном потоке, вовсе теряешься: то ли выйти в тамбур и затянуть с незнакомыми попутчиками "Ой, да не вечер, да не вечер", то ли послушать, что там за спиной соседи обсуждают.

"Вот, помнится, в 2003 году по радио на ‘‘Поляне’’ передавали, что такого-то поздравляют: жену только что повезли в роддом! Ну это ж надо так любить ‘‘Грушинский’’: приехать на него, чтобы рожать... А кто вырастет? По-любому бард! Ну, а назвать можно было бы Олегом — в честь Митяева, на мой взгляд, одного из самых известных в этом мире... (Чтобы не повторять ‘‘бард’’) Хотя мне всегда нравился Юлий Ким с его ‘‘нетленкой’’ про рыбу-кит", — не успевает закончить мысль один знаток бардовского деторождения, как его воспоминание подхватывает сосед: "Когда в 2003 году я не смог поехать на фестиваль, у меня сын родился как раз в воскресенье. Нынче первый раз везу его в реале..."

Оглядываюсь на голос. Боже мой! На вагонной лавке прямо-таки "святое семейство": юные родители, "двухэтажный" рюкзак и глазастый отрок трех лет от роду на коленях у бабушки в панаме... А в ухо летит уже новая порция информации на ту же тему: "Ну, сейчас-то еще туда-сюда: продуктов полно, медикаменты, вертолет МЧС доставит прямо в роддом... Все цивильно. А тогда на нас с трехнедельной дочерью смотрели как на идиотов, когда мы ее пеленки над палаткой развесили... Вторую дочь учили ходить по здешним лесным дорожкам. Но самый фестивальный у нас сын: родился ровно через девять месяцев, как с ‘‘Поляны’’ вернулись. А в три месяца уже привезли его на ‘‘родину’’..."

Язык не повернется сказать, что грушинская электричка временами смахивает на этакий down-town на колесах. Может, потому что в этом разношерстном и разномастном вагоне дышится удивительно легко и рассказы о личном звучат и воспринимаются почти как декларация прав свободного гражданина. Без цинизма и ханжества. Весело и достойно. В этом "сумасшедшем" вагоне невозможно представить, что существует некий телевизионный "Аншлаг" с юмором ниже пояса или размалеванная фанерная "Фабрика звезд". Впрочем, долго слушать байки не приходится, потому что стоголосое "у-у-ф!!!" всего вагона извещает о прибытии на станцию назначения.

Плюрализм и традиции

Тех, кто первый раз на "Грушинском", панорама фестивальной "Поляны" впечатляет, ошарашивает, вдохновляет. Только не пугает, хотя потеряться в этом "городе", казалось бы, проще простого. Но даже если бы компании мобильной связи не раскусили, что фестиваль предоставляет им прекрасную возможность собственного промоушна (за более чем умеренную плату) и не опутали его своими "сетями", как центр столицы, все равно в этом людском муравейнике вряд ли кто заблудился бы. Здесь, в этой палаточной вольнице, как в галантном Санкт-Петербурге, новичка проводят и покажут нужный ориентир. Когда спускаешься с платформы по длиннющей лестнице на "Поляну", а после петляешь тропинками по окрестному лесу, кажется, что под любой березой кинь рюкзак, разбей палатку и обретешь дом. Правда, наутро оказывается, что за белоствольную красавицу была принята прозаическая осина, а друзья на этом взгорке уже пятый год стоят. Однако фестивальные устои столь мягки и ненавязчивы, что ощущение абсолютно свободного приземления остается неизменным.

Такой же неформальной предстает на "Грушинском" и непосредственно фестивальная часть. В этом году в конкурсной программе приняли участие более 100 авторов и исполнителей. Жюри во главе с признанным бардом Вадимом Егоровым работало в интенсивном режиме. Но ощущали это, по словам Егорова, только сами его члены. Для остальных — и конкурсантов, и зрителей — это был трехдневный праздник в режиме "нон-стоп". На пяти эстрадах выступали авторы-новички, которых периодически сменяли барды со стажем — лауреаты "Грушинского" прошлых лет.

Впрочем, здесь не просто слушают, как в концертном зале. Здесь поют вместе. Президент самарского Клуба авторской песни имени Валерия Грушина, один из отцов-основателей фестиваля, его "лицо" Борис Кейльман убежден: "Фестиваль живет и здравствует столько лет, наверное, потому, что не "окукливается", не замыкается в канонах авторской песни, не устанавливает жестких рамок: этот формат — наш, а тот — чужой. Мы открыты для всех: приезжайте, исполняйте. Главный судья у нас — зритель, слушатель. Не нравится, он церемониться не станет — встанет и уйдет". Это кредо клуба и оргкомитета — еще одна знаковая черта "Грушинского". Эстраду "На пеньках" в этом году "окучили" представители альтернативных (по отношению к бардовскому) музыкальных направлений: джаз, рок, регги. Потому "Пеньки" в этом году стали предметом дискуссий у костров. Пожалуй, лишь "неформатный" рок не воспринимался как покушение на основы фестиваля: song with message объединял течения. А вот приглашенным питерским "Митькам" повезло куда меньше. Они разложили на прилавке собственную "нетленку" — книжки последних лет.

Подходит к ним фестивальный аксакал: "Та-а-к, ироническую поэзию уважаю... Да у вас же ни одной бардовской книжки нет? Все, конец ‘‘Грушинскому’’!"

С таким прогнозом творческого упадка фестиваля его старожил, конечно, погорячился. Ночью, когда зрители на "Горе" слушали финальный концерт лауреатов и гостей, на "Гитару" вышел гвоздь программы ростом от горшка два вершка, но с громким именем Иван Поддубный из станицы Северская Краснодарского края. Когда он запел "Песню про любовь", "Гора" по старинной традиции расцвела тысячами огоньками фонариков: зацепил Иван души и романтиков, и прагматиков, и фестивальных ортодоксов, и либералов... А лет-то Поддубному всего шесть! Он стал самым юным лауреатом нынешнего "Грушинского".

Гамлет и шашлык

Однако не одними концертами жив "Грушинский". Многие старожилы вывешивают над своими палаточными лагерями указатели. По ним всю географию России изучать можно: Пермь, Томск, Москва, Мурманск, Красноярск... Подхожу к одному: "Нефтеюганск". Сибирь? Здорово! "А мы с Украины", — представляются обитатели лагеря Алексей и Наталья Кушлю, Михаил и Светлана Студенцовы. "И из Самары", — добавляет Сергей Курков. "А как же табличка?" — "Все правильно: это лагерь нефтеюганцев, плавно переходящий в самарский, — словно дразнит журналиста Алексей Кушлю. — А мы здесь в гостях. Приехали на машине с Украины. Я всю жизнь хотел побывать на "Грушинском", но ... учился, женился, в море по полгода. Вот 50 стукнуло. Собрался, жену, друзей взял с собой. По дороге самарцев захватили..." — "Ну, и как впечатления?", — спрашиваю. "Жизнь состоялась! Такого больше нигде не увидишь. Здесь все настоящее, без лицемерия. Тут идешь по тропинке: "Привет! Ты откуда?" — и можешь на час затормозить: разговоры, чаи..."

Алексей Кушлю — капитан дальнего плавания, после развала украинского морского судоходства служит в немецкой компании, обошел на своем сухогрузе полмира. И авторская песня не раз помогала и даже выручала морского волка Кушлю.

А история совместного лагеря "Нефтеюганск-Самара" к песне вроде бы прямого отношения не имеет. И все же она чисто грушинская. Стояли по соседству два лагеря — из Нефтеюганска и Самары. Несколько лет подряд существовали автономно друг от друга. Однажды самарцы привезли таксу Гамлета. А у сибиряков пропало шашлычное мясо. И они обвинили в краже коварного Гамлета. Самарцы возмутились и ... нацепив на майки бумажные бабочки, пригласили соседей на званый ужин. Так за общим столом всю ночь и просидели. Утром, между прочим, мясо нашлось. Но разве в нем дело, когда люди подружились, объединились в один лагерь и теперь ездят на фестиваль в свой общий "дом"?

Песнь о бесплатном туалете

Приехавшие на "Грушинский" впервые Алексей Кушлю и Михаил Студенцов собираются на будущий год привезти сюда своих почти взрослых детей: "Пусть посмотрят, что такое искренность в общении. Ведь естественным человеком, не фальшивым, оказывается, быть совсем нетрудно". Нынешнее фестивальное общество в паузах между пением, душевным общением и кашеварством у костра обсуждает один общий вопрос: состоится ли "Грушинский" в будущем году на обжитой территории у Мастрюковских озер или пойдет скитаться по свету?

Дело в том, что агентство лесного хозяйства по Самарской области в мае этого года на конкурсной основе сдало в аренду 140 га земли, где проводится фестиваль. Предложив три с лишним миллиона рублей, фирма "Мета" из Жигулевска (Самарская область) обошла клуб авторской песни с его одним миллионом и получила право распоряжаться этой территорией в течение 15 лет.

Клуб после шокового известия и эмоциональных заявлений своего президента нашел в себе силы закончить подготовку и провести нынешний, 33-й "Грушинский". Фирма "Мета" внесла свой вклад в бытовое обустройство, установив бесплатные капитальные туалеты с вывеской "Подарок... "Мета".

У генерального директора этой фирмы, занимающейся производством охранных систем для автомобилей, Николая Мартынова большие планы по превращению фестивальной "Поляны" и прилегающей территории в благоустроенный, комфортабельный, насыщенный системами видеонаблюдения круглогодичный туристический центр. В деревянных домиках можно будет снять апартаменты за 500 рублей в сутки, пребывание в собственной палатке обойдется дешевле. Найдется место и для бани с почасовым пребыванием, и для уютных кафе.

Судя по словам г-на Мартынова, в живописном месте, рядом с Волгой, появится еще одна база отдыха, рассчитанная на корпоративные выезды, туристов с кошельком, любителей комфорта. Даже при хорошо развитой фантазии трудно представить, как соберется в этой элегантной обстановке многотысячная братия небритых старых романтиков, студентов в дырявых шортах, бардов, воспевающих мечты и запах тайги, во главе со своим босым президентом (Борису Кейльману привычно именно так ходить по фестивальной земле).

Руководитель "Меты" убежден, что "Грушинский" можно сделать вполне рентабельным и его он рассматривает именно как бизнес-проект. Фестивальный дух? Ночные разговоры с первым встречным у костра? Накормить чужого человека из общего котла? Николай Васильевич Мартынов считает, что все это просто красивые слова.

У Клуба авторской песни имени Валерия Грушина тоже есть варианты действий: в суде доказывать свои права на проведение фестиваля на привычном месте или перенести его ближе к Тольятти, на живописные Федоровские луга.

Говорить о закрытии фестиваля в клубе не хотят. И после окончания нынешнего "Грушинского" это — единственная хорошая информация. А впереди самое трудное — не погрязнуть в трясине выяснения отношений, с достоинством пройти полосу разбирательств с оппонентами. Чтобы через год ни время, ни место встречи участников самого неформального фестиваля страны менять не пришлось.

В подготовке материала участвовал Василий Каснакин

2006 г.