26-ой раз. Около 3000 чел. Харьков, Луганск, Днепропетровск, Днепродзержинск, Запорожье, Севастополь, Ялта, Киев, Чернигов, Сумы, Николаев, Донецк, Воронеж, Курск, Белгород, Красноармейск, Москва, Санкт-Петербург и др.

Наша команда приехала на "Эсхар" с целью разносторонне, как можно полнее, ярче осветить это событие. Мы не собирались давать какую-либо оценку. Нам нужна была информация — информация всякая. Поэтому желательно было услышать мнения самых разных людей: и организаторов, и гостей, и участников, и тех, кто приехал послушать и просто "оттянуться". Разговаривали с нами охотно, делились мыслями откровенно. Оценки самые разные: от восторженных до скептических. Хотелось поговорить с как можно большим количеством людей. Поэтому, встав у сцены, буквально хватали за руки тех, кто только что на ней "отстрелялся", и тащили в кусты, где, не давая человеку опомниться, брали интервью. Ни один не отказался. Услышали массу интересных мнений. Гость из Воронежа Юрий Козыре, организатор воронежского фестиваля "Парус надежды", об "Эсхаре" сказал так: "Это испытание. Человек, который действительно любит авторскую песню, дойдет, куда хочет. Публика здесь другая, не такая, как в России. Здесь можно как бы душу на сцене выливать. Людей заводить не надо и можно петь, что угодно... У нас, может, меньшее количество людей этим интересуется, хотя даже в школьной программе введена авторская песня и организаторам фестиваля открыта зеленая улица, но у нас на это идут не охотно. Здесь же, преодолевая невнимание к этому жанру, находятся энтузиасты, которые это делают".

Большой удачей оказался "отлов" Соболева Андрея (г. Севастополь). Организатор, руководитель, "отец и мать" севастопольского фестиваля "Балаклавские каникулы", он дал очень откровенную оценку эсхаровскому фестивалю и бардовскому движению в целом, не умалчивая проблемы. О своем фестивале сказал, что он самый продвинутый в Украине, рейтинговый. Просто так на него не попадешь. Надо заранее заявиться. Не так, как здесь: приехал, хочу и участвую. У них иначе: нужно иметь право там быть, потому что питание, проживание, дорога оплачивается полностью, люди живут в нормальных человеческих условиях. И призы недюжинные. Лауреаты отправляются в Турцию, на Кипр, в Африку.

Андрей Соболев

Корр.: Что Вы можете сказать об этом фестивале.

А.С.: Ну, знаете, это скорее и не фестиваль. Это, как Мекка для мусульман. Люди съезжаются сюда каждый год, чтобы доказать себе, что имеют к этому отношение. Услышать здесь что-то, по большому счету, трудно: и качество... и зал... Одним словом — полевые условия, но присутствие здесь — доказательство сопричастности. Главное же — встреча с друзьями и то, что происходит возле костров и палаток. А на сцене существует определенная конъюнктура. Вообще, "Эсхар" — это стихия. С ним уже сделать что-либо трудно. Эту лавину можно только направлять куда-то.

Корр.: Лешу Бардина слушали?

— Слушал. Знаете, я к нему отношусь негативно. Авангардный стиль авторской песни я не отрицаю напрочь. Но пусть он докажет хоть одной своей песней, о чем он хотел сказать. У меня достаточно образования, опыта, навыков, чтобы понять сложное творчество господ Гребенщикова, Цоя и прочих. Смысл я улавливаю с трудом. Это ассоциативное. Поток сознания. А Земфира, Мумий-Тролль, Бардин — все в одной струе. В рок-н-ролле он преуспел бы значительно больше. Но там нужно заплатить много денег, чтобы раскрутиться. Здесь пока бесплатно все происходит. И дело совершенно не в том, что я старый, а он — молодой. Я ему объяснял: Пикассо рисовал ужасные картины, на мой взгляд, но при этом был способен работать в академическом стиле, и он это имел в своем творчестве, а потом уже писал в авангарде. А когда человек изначально не пишет классических хрестоматийных вещей, а сразу ударяется в какой-то авангард. Понимаете, это как в фигурном катании — должна быть школа, а школы нет. А играть на гитаре умеют очень многие, и попеть о том, что где-то кто-то кому-то когда-то чего-то... и напихать туда новомодных слов, снабдить добрым сленгом, фольклорными словами — это немногого стоит. Это синтез, который существует только в этом славянском пространстве, это высокая поэзия и не менее высокое музыкальное решение, не говоря уже об исполнении, вокале и т.д. Когда спрашивают автора, для чего ты этим занимаешься, а он отвечает, что для себя, то, если для себя, не надо никуда ездить. Пой семье, детям, мучай уши жены, соседа, но, коль ты выходишь на сцену, то уже обязан чему-то соответствовать. Купи хороший инструмент, настрой гитару, потренируйся петь длинные ноты, артикуляцию отработай, напиши стихи со смыслом, не банальные. Не о том, что я такой, а мир вокруг — плохой, или, наоборот, мир — хороший, я — плохой. Это уже давно никого не интересует.

— Как Вы думаете, бардовская песня будет жить?

— Бардовская песня будет жить, только я бы хотел, чтобы она каким-то образом приобрела какой-то промоушенский ход, чтобы сегодня вот та группа авторов, которая возымела определенную сановитость в авторской песне, в конце концов, встала на прокатную основу. Они стали бы слышны людям. Что такое фестиваль? Фестиваль сегодня — это поют барды для бардов. Согласитесь со мной: это неправильно. Мы должны работать для людей со стороны, которые знают Высоцкого, Розенбаума, Визбора, а дальше — остановка. Из современных — кого они знают? А не знают никого! Результат должен быть один. Мы должны выводить на поверхность имена. А мы их пока не продуцируем. На фестивалях 99% мэтров. А где они на слуху, на радио, на телевидении? Так вот надо сделать такую фестивальную пирамиду, чтобы, в конце концов, эти люди выходили бы куда-то, чтобы они были востребованы, услышаны. А нынче приглашают из Москвы авторов для того, чтобы они украшали наши фестивали, а где же наши? Нема. Хотя мы ничего не имеем против России, дружи, общаемся. Они везде едут гостями, а становятся фаворитами фестиваля. Это неправильно.

Вадим Гефтер

В разговор включается Вадим Гефтер.

— Появилось огромное количество авторов, которые поют свои песни часами, совершенно не представляя, что существуют в пределах жанра Кукин, Клячкин, Окуджава. И наша задача была — не столько сделать шоу в смысле уровня профессионального, сколько сместить уклон в сторону исполнительского мастерства. Очень много людей поют чужие песни. Возле костра — да, а как на сцене — авторы, авторы, авторы... И, в основном, посредственные. А хотелось бы, чтобы вышел классный исполнитель и сказал: "Я хочу вам показать чужую песню", — и сделал это здорово — так, чтобы людям запомнилось и захотелось этого автора послушать, записать, купить его кассеты.

Кстати, мы взяли интервью и у Леши Бардина, чье творчество вызывает

весьма неоднозначную реакцию. Этот обаятельный и, несмотря на популярность, достаточно скромный молодой человек сказал нам следующее:

— Конечно, есть люди, которые любят традиционную песню. Я их безумно

уважаю, но, соглашаясь с высказыванием Табакова о театре: "Мир-то не на нас заканчивается", — считаю, что нужны вливания чего-то нового. Если возникают какие-то трения в авторской среде, вызванные непониманием моего жанра, отличного от классического, я не спорю. Я пишу новые песни. Лучший ответ — это новые песни.

Очередной "жертвой" нашего корреспондента стал харьковчанин Виктор

Бураков.

— Мы начинали в 1978 году вкапывать столбы под эту сцену. Сейчас их уже не

осталось. И вообще, все это начиналось на чисто альтруистских началах группой энтузиастов.

— Что изменилось за 26 лет на фестивале?

— На мой взгляд, то, что организовывалось изначально как слет Клуба

самодеятельной песни, сейчас превратилось больше в закрытие сезона, в вылазку на природу. Мне очень не нравится, когда взрослые люди говорят: "В наше время..." Да, в наше время было не так, но это было другое время. Оно тоже было рассчитано на студентов, просто были другие идеалы. Сейчас приезжает очень много молодежи, воспитанной на совершенно другой музыке, на другой идее, поэтому происходят определенные жанровые конфликты. Очень сложно проводить сравнительный анализ, тогда нужно вспомнить, откуда вообще пошло движение авторской песни, вспомнить брежневские времена, когда по всем каналам шла одна и та же программа. Когда это было, считай, единственная отдушина для мозгов. Это был где-то элитный вид творчества в среде студентов, интеллигенции, людей, близких к культурным кругам.

Почему фестиваль проводился за городом? Это типичная схема проведения

таких мероприятий не только в Харькове в связи с жестокой цензурой в то время. В лесу людям позволялось несколько больше, потому что их слушали только те, кто сюда приезжал.

Из тех, кто стоял у истоков этого фестиваля, практически никого не осталось:

кто-то уехал, кто-то ушел от нас, кто-то перестал эти интересоваться. Это — Валера Гительман, Женя Душкин, Григорий Дикштейн. Кстати, Дикштейн летом приезжал из Штатов. Мне показалось, что концерт был сильно ностальгическим. Я очень рад был увидеть Григория Ефимовича, хотя мы никогда не были близко знакомы. Я был пацаном в клубе стариков. Мне было 17 лет, а там были взрослые серьезные люди, и я вырос в этой среде. И вот как разобраться, что так, что не так? Сейчас слышится очень много разговоров стариков, что надо было сделать альтернативный слет. Но, вы знаете, отсечь кого-то — это не решение проблемы. Мы просто придем к какомк-то сектантству— и более ничего. Понятно, что молодежь пишет на основе тех идеалов, которые видит. Если она не слушала Визбора, не слушала Кукина, она не будет писать в их стиле. Она будет писать в стиле "Чижа", тех лидеров, которые есть. Это могут быть хорошие песни, но они далеки от классического стиля, и движение авторской песни, конечно же, трансформируется, меняется. С 1982 года по 1986 год эсхаровские слеты вообще не проводились: был очень жесткий прессинг со стороны властей. В 1986 году был проведен в мае пробный слет. И после этого власти дали добро на проведение эсхаровского слета. Даже при той тоталитарной системе, которая существовала раньше, порядка было немножко больше, и авторы могли добраться сюда с большей вероятностью. Мы посылали заявку, обкомы комсомола отправляли авторов и иногда выделяли деньги на дорогу. К нам приезжали люди даже и Дальнего Востока. Организовано все было на хорошем уровне. Вопросы текущие решались очень быстро. Тогда больших денег ни у кого не было, но возможности были. Не было, конечно, лавок, не было торговли. Об этом можно спорить, насколько это хорошо или плохо. Сейчас это все происходит по-другому. Если мы будем пытаться держаться за то, что было, у нас ничего не получится. Того, естественно, уже не вернуть. Те, кому надо, могут сесть у костра, попеть, что они хотят. Сюда приезжают какие-то самородки. Они есть, они будут всегда. Основная масса молодежи, в основном, студенты, все равно будут идти по своему пути. Ничего уже с этим не сделаешь.

Раньше я ездил на "Эсхар" попеть. А сейчас — увидеть людей чуть ли не раз в год. Я просто люблю погрузиться в эту атмосферу. Здесь каждый находит себе то, что хочет. И если никто никому не мешает — ради Бога...

Я никогда не был автором, всегда был исполнителем и относился к этому серьезно по одной причине. Я всегда мог найти в чужих песнях то, что меня интересует, и не считаю, что надо обязательно писать самому, чтобы выразить свое личное переживание. Чем "плодить собственных уродов", я лучше выучу чужую, хорошую песню. Есть замечательное выражение: "Поэт — это не тот, кто может написать, а тот, кто не может не писать". Если я могу не писать — я не пишу.

Вы понимаете, что хороший исполнитель — это не хуже, чем хороший автор. Он споет по-своему. Он никогда не будет копировать. И всегда найдутся люди, которые будут рады его послушать.

Лауреатом нынешнего фестиваля стала Татьяна Пучко. Москвичка, 32 года. Дочке 9 лет. Была лауреатом фестиваля в Чебоксарах (1995 г.), "Осторожно — листопад" в Питере (1997 г.), на Грушинском фестивале (1996 г.).

Татьяна Пучко:

— Мне очень хотелось бы иметь право называться поэтом, просто хорошим поэтом. Я пою и свои, и чужие песни. Пишу лет с 15-ти, а относительно прилично я стала это делать лет с 20-ти. Что я хочу сказать людям? Наверное, будет лучше, если я это сделаю в стихотворной форме:

Четырежды камерный орган

Волнует не только орган.

Кто знает, какие аккорды

Угодны сегодня богам,

Какие дороже дороги,

Какой выразительный стих,

Рассказывать людям о Боге

Иль Богу поведать о них,

Не тронут ли небо печалью

Летящие ввысь голоса,

Свивающиеся спиралью,

Приветствующие Отца?

Мне здесь очень нравится, очень, потому что в Москве, например, все уже объелись авторской песней и не только в Москве. А здесь, что мне особенно понравилось, люди умеют, не разучились, хотят слушать и слушают именно песни, а не смотрят на обертку...

Лет 10 назад я нашла источник удовлетворения в том, чтобы отдавать, а не брать. Давать — значит получать. Когда выходишь на сцену и бросаешь себя всю этим людям — это возвращается стократно.

Один из постоянных организаторов эсхаровского фестиваля, "двигатель прогресса" — Юрий Чайка.

Мы "взяли" его прямо на дороге уставшего, измотанного (ему хорошо досталось ночью — из неравной борьбы с усилителями он вышел победителем с присущим ему достоинством).

На вопрос, чем отличается этот фестиваль от других, он ответил, что большой демократичностью, потому что здесь съезд равных людей независимо от их авторского уровня, и, помимо участия в конкурсной программе, люди поют и общаются возле костров, и для него — эсхаровца последних лет такая форма общения — природная, естественная — особенно дорога.

Не без гордости сообщил он о том, что фестиваль собирает от трех до семи тысяч человек в зависимости от погоды, и люди сюда едут не за гонорарами, а за общением, по зову души.

Правда, второй вот год подряд под давлением рвущейся к славе молодежи пришлось ввести конкурс. А рейтинг Эсхара очень высок. В какой-то момент это был чуть ли не единственный фестиваль. Последний фестиваль собрал представителей 62 городов.

— Ваше жизненное призвание?

— Я думаю, мое призвание — быть организатором. Я 15 лет был режиссером самодеятельного театра, организовал несколько оркестров.

— Что Вам в жизни интересно и нужно?

— Ну, я человек общественный, не индивидуалист. Очень много тащил за собой по жизни мероприятий, коллективов, товарищей. Это не только авторская песня, тем более что я работаю начальником отдела молодежи в горсовете. Для меня важно построить вокруг себя мир таким образом, чтобы люди росли, совершенствовались.

Итак, 26-й "Эсхар" ушел в историю, несмотря на превратности погоды, состоялся, подарив гостям и участникам самую разнообразную гамму впечатлений. Мы попытались беспристрастно отразить самые разные мнения.