15 Февраль 2008

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ноль часов девять минут. Вы слушаете "Эхо Москвы". У микрофона Нателла Болтянская. Здравствуйте! Я с наслаждением приветствую в нашей студии Евгения Аграновича. Евгений Данилович, доброе утро, уже можно сказать!

Е. АГРАНОВИЧ: Здравия желаю.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я приветствую также представителя центрального архива авторской песни Александра Сидорова. Саша, добрый вечер!

А. СИДОРОВ: Добрый вечер!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: У нас сегодня есть целых три серьезных повода. Во-первых, сразу скажу. Уважаемые жители города Питера, имейте в виду, что мы сегодня с Евгением Даниловичем будем разыгрывать билеты на авторский вечер Евгения Аграновича. И вам тоже будем разыгрывать, потому что если в Москве будет проходить вечер Евгения Аграновича 20 февраля в Политехническом музее, то в Питере это будет 23 февраля...

А. СИДОРОВ: "У Финляндского вокзала".

Н. БОЛТЯНСКАЯ: В концертном зале. И у нас сейчас будут разыгрываться билеты. Скажем так, мое предложение будет звучать следующим образом: я сначала объявлю, что мы можем подарить, а потом уже начнем серьезный разговор. Многие из вас, особенно те, кто слушает программу "Авторская песня" на волнах "Эха Москвы" знают, что мой сегодняшний гость Евгений Данилович Агранович является автором песен, которые многие из вас считали народными. Такие песни, как: песня из кинофильма "Офицеры", песня "Я в весеннем лесу пил березовый сок", которую ошибочно приписывают Михаилу Ножкину. Мне как-то очень понравилась Ваша история, Евгений Данилович, когда Вы рассказывали, что Ножкин исполнял эту песню со словами: это моя любимая песня. А потом слово "любимая" как-то ушло.

Е. АГРАНОВИЧ: Забылось, да.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Кроме того: "В тумане тают белые огни", она буквально сейчас будет звучать. Это, пожалуй, самые известные.

А. СИДОРОВ: Не все, я бы сказал.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Давайте уж приглашать на концерты Евгения Даниловича в Москве Политехническом 20 февраля и в Питере в зале "У Финляндского вокзала" 23 февраля истинных ценителей творчества Аграновича. Я предлагаю: жители города Москвы, вы присылаете sms-сообщения и перечисляете по крайней мере три малоизвестные песни Евгения Аграновича. Кто первый, тот получит 2 пригласительных на 20 февраля в большую аудиторию Политехнического на творческий вечер Евгения Даниловича. Кто первый пришлет то же самое из Питера, тот получит соответственно два пригласительных в Питере. Ну а если кто пришлет больше, чем три песни, то у нас есть еще один замечательный информационный повод – книга, которая появилась только недавно. Книга прозы, которая называется "Скамейка выздоравливающих".

А. СИДОРОВ: Она вышла только сегодня. Буквально два часа назад.

Е. АГРАНОВИЧ: И еще пахнет типографией.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Данилович, я Вас поздравляю!

Е. АГРАНОВИЧ: Спасибо большое!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я Вас поздравляю с книгой, у которой имеется замечательное название "Скамейка выздоравливающих". Хотя там есть не только "Скамейка выздоравливающих", но и еще кое-что. Кроме того, я поздравляю Ваших зрителей, Ваших слушателей с тем, что у них будет возможность посмотреть, послушать, попеть вместе с Вами. Возможно, и поплакать вместе с Вами. Еще раз напоминаю наш вопрос. +7-985-970-45-45 – это номер, по которому вы отправляете sms-ки. Вопрос один: назовите, пожалуйста, три малоизвестных песни Евгения Аграновича. Жители Москвы получат 2 пригласительных на 20 февраля в Политехнический на творческий вечер Евгения Даниловича, жители Питера получат два пригласительных на творческий вечер Евгения Даниловича в концертном зале "У Финляндского вокзала". Тот, кто пришлет больше, чем три песни, получит книжку Евгения Даниловича.

Е. АГРАНОВИЧ: Книжку с автографом!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Да, книжку с автографом, между прочим. Я очень люблю всякое Ваше творчество: хулиганское, серьезное, любовное, детское, военное. Но я начну нашу сегодняшнюю программу и ее музыкальную часть с песни, которая была написана Вами совместно с Борисом Смоленским. Причем это было написано. По-моему, еще до войны.

Е. АГРАНОВИЧ: В 1938 году!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: 1938 год! Песня "В тумане тают белые огни". Никто никогда не верит, что я Сиду напротив автора этой песни.

ЗВУЧИТ ПЕСНЯ "В ТУМАНЕ ТАЮТ БЕЛЫЕ ОГНИ" В ИСПОЛНЕНИИ ЕВГЕНИЯ АГРАНОВИЧА

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Итак, мы продолжаем общаться с Евгением Аграновичем. Вот Алексей из Питера пишет про песню "Пыль". Ее нельзя отнести к малоизвестным песням. Или я ошибаюсь, Евгений Данилович? Где-то я слышала такую историю, что да, знаем мы этих классиков: у Городницкого "Снег", "Снег", "Снег", у Аграновича "Пыль", "Пыль", "Пыль" — нету только хорошей погоды среди нашей авторской песни.

Е. АГРАНОВИЧ: Да.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Данилович! Я хочу Вас нещадно поэксплуатировать сегодня. Но сначала напомню нашим слушателям, что Евгений Агранович сегодня здесь, в прямом эфире "Эха Москвы". Мы разыгрываем билеты и книги. Билеты мы разыгрываем для москвичей на вечер в Политехническом музее 20 февраля в большой аудитории в семь часов вечера. Это будет и концерт, и презентация книги "Скамейка выздоравливающих", насколько я понимаю?

Е. АГРАНОВИЧ: Да.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Для жителей Санкт-Петербурга – в концертный зал "У Финляндского". Там тоже будет презентоваться книга. Вот мы назвали песни "Березовый сок", назвали песню "Одесса-мама", которая только что прозвучала, мы назвали "Пыль", "Лину", песню из кинофильма "Офицеры". Это самые-самые известные песни. Назовите менее известные песни Евгения Даниловича Аграновича. Если назовете три, получите пригласительные билеты. Кто больше назовет, получит книжку с автографом. Да, Саш?

А. СИДОРОВ: Я хотел просто еще сказать, что эти концерты открывают юбилейный год Евгения Аграновича!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Да, действительно! Итак, +7-985-970-45-45. Евгений Данилович, я хочу, чтобы Вы почитали сегодня.

Е. АГРАНОВИЧ: С удовольствием!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Придется. Давайте.

Е. АГРАНОВИЧ: Вот недавно по телевидению повторили такой мультфильм, который называется "Отважный Робин Гуд". И я вспомнил, как было дело. Мне студия заказала сценарий, две части кукольного фильма. Я как профессионал должен был справиться, потому что материалов очень много, о нем уже несколько столетий пишут сколько-нибудь известных, и таких и сяких, и для кино, и для театра, и для эстрады и вообще на всех языках – чего только нет о Робин Гуде. Но я все-таки подумал: а чего же нет. А нет такой вот вещи. Понимаете, во всех байках, сценариях, рассказах о Робин Гуде вы может узнать о всяких его боях, сражениях, где попадал в плен, но бежал, где был ранен, но исцелился. Но нигде, ни в одной из этих многочисленных вещей он не погибает. Я подумал: да что же это такое. На это, по моему мнению, должна была ответить песня, стихотворение. Я вам его просто, если позволите, прочту.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: С наслаждением!

Е. АГРАНОВИЧ:

— Сосед! Мы здесь в лесу одни полночною порою.

Ту тайну свято ты храни, что я тебе открою.

Свершили в чаще колдуны над Робин Гудом чудо:

При свете солнца и луны нет смерти Робин Гуду,

В костре он будет невредим, из битвы выйдет целый,

И от стальной его груди отскакивают стрелы.

— Нет, ложную ты слышал весть,

Сосед, об этом чуде!

Наш Робин должен пить и есть,

Как все на свете люди.

Как ты да я, он не стальной,

Ничуть других не тверже!

И может быть пронзен стрелой

Или мечом повержен.

Тогда над ним склонится друг,

Из близких самый смелый

И из его застывших рук

Он примет лук и стрелы.

В заветный рог он затрубит

Над рощами Шервуда.

Пока он в схватке не убит,

ОН будет Робин Гудом!

Ты можешь Гудом стать, сосед,

А может, я им буду.

Вот почему на тыщу лет

Нет смерти Робин Гуду.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Агранович в прямом эфире на "Эхо Москвы". Я напомню, что мы просто дарим билеты на его концерт, потому что вопросы очень легкие. У вас есть возможность пойти на авторский вечер Евгения Даниловича и презентацию книги "Скамейка выздоравливающих". Я думаю, что я сейчас поставлю ту самую песню "Пыль", про которую мы уже немножечко сказали, про которую, кстати, пишут наши слушатели. Я вам честно скажу, что песня "Пыль" не входит в список малоизвестных песен Аграновича, потому что она входит в список многоизвестных песен Аграновича, поэтому этот номер не пройдет. Пишите, и обрящете: +7-985-970-45-45.

ЗВУЧИТ ПЕСНЯ "ПЫЛЬ" В ИСПОЛНЕНИИ ЕВГЕНИЯ АГРАНОВИЧА

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Данилович! Книга прозы – расскажите о ней для тех, кто только собирается пойти на Ваш вечер.

Е. АГРАНОВИЧ: Я бы хотел, чтобы вы прочитали книгу: это очень маленькие байки, но я надеюсь, что они дадут вам запах, воздух фронтовой, которого вы не видали, осмелюсь сказать, в тех многочисленных вещах о войне. Я не знаю, хорошо ли я пишу, но я очень хорошо слушал, что рассказывали.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: На скамейке выздоравливающих.

Е. АГРАНОВИЧ: На скамейке выздоравливающих в больницах, где тоже случалось бывать. Скамейка выздоравливающих стоит за глухой стеной хирургического корпуса Боткинской больницы, где выздоравливающие вытоптали себе такую незаметную маленькую лужаечку, где установлена скамья (большая доска вершковая на двух пеньках). Вечерами там собираются люди, которых еще домой не пускают, потому что надо гипс снимать, уколы еще полагается делать, а так лечения уже никакого нету. И вот они собираются и рассказывают всякие байки. Байки они рассказывают такие: не то, что на самом деле было (этого никто не проверяет), а то, что бытует и то, что очень хочется, чтобы было. Это байки, отражающие солдатскую мечту. Была она исполнена или нет. Я не хочу сейчас вам рассказывать эти анекдоты, которые там есть, чтобы не лишать вас удовольствия читать мою книгу.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Все правильно! Вы знаете, я должна сказать, что среди тех, кто присылает сообщения нам сейчас, я вижу людей, которые просто ошибаются. Например, называют не ваши песни. А вижу, извините меня за резкость, откровенных идиотов. Например, одно из таких сообщений гласит следующее: тот, кто писал песни о войне, что-нибудь о ней знает?

Е. АГРАНОВИЧ: Да откуда? У меня всего-навсего 4 боевых ордена, не более того.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Так что немедленно выключайте приемник, любезный, и идите спать уже.

Е. АГРАНОВИЧ: Насчет "Пыли" я бы еще одну фразочку добавил бы. Может быть, я кому-нибудь привет пошлю. Очень много лет прошло, братцы, но я один из немногих, наверное, уже счастливцев, который имел счастье встречаться с братьями по оружию – с американцами на Эльбе. В качестве лейтенантика. В частности, мы пытались объяснить, что у нас есть песня на стихи Киплинга.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Да, она у нас сегодня уже звучала.

Е. АГРАНОВИЧ: Да. Нашелся там один очкарик. Не могу сказать, что они хорошо знали бы английскую литературу. У них там свои Монтекки-Капулетти. Они своих ценят, американских.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Это естественно, да.

Е. АГРАНОВИЧ: Однако мы сказали, что у нас есть такая песня с рефреном: пыль, пыль, пыль, пыль. И вот такой очкарик-штабист, который хорошо знал Киплинга, сказал, что у него нет такого рефрена в стихотворении. Тогда я вспомнил, что действительно, переводчица Ада Онышкевич-Яцына, питерская такая интеллигентная дама, которая перевела очень хорошо, эквилибрически ритм, совпадающий с английским. А я эту песню дописал и добавил несколько еще куплетиков. В добавку к Киплингу. Она хорошо придумала. Там у них было не "пыль, пыль, пыль, пыль", а "башмаки, башмаки, башмаки": only boots, boots, boots, boots. И это очень хорошо звучит. Лучше, чем пыль получалось. И некоторые пытались с нами вместе запеть, потому что мелодия очень простая. И мы запевали с несколькими новыми друзьями: дня три мы гуляли как хотели.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А "особисты" куда смотрели за неконтролируемым процессом?

Е. АГРАНОВИЧ: А они смотрели на трофеи!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А, ну да, извините.

Е. АГРАНОВИЧ: И потом, там, где очень свистит, они бывать не любили. Так что кто-то, может, узнал, вдруг случайно кто-то слышит из приятелей, которыми я там обзавелся. Одного звали Дуглас. Это может быть и фамилия, и имя. Языка общего у нас не было: мы говорили на пальцах и на четырех фразах на трех других языках. Но он меня звал Ромео! Ему казалось, что я очень большой ходок по барышням.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Видимо, не случайно.

Е. АГРАНОВИЧ: Может быть. Это было примерно 65 лет назад. Так что если вдруг такое чудо – мой поклон Дугласу.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: В плане того, что оригинальная версия лучше, чем "Пыль", Евгений Данилович, по-моему, просто нарывается на комплимент. Это мое личное впечатление. Вот тут было сообщение от Ивана: где можно купить билеты на концерт.

А. СИДОРОВ: В Политехническом.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Да, в Политехническом. Кроме того 23 февраля в Санкт-Петербурге в концертном зале "У Финляндского". У нас уда тоже есть билеты. Кроме того я скажу, что мы еще принимаем версии, но победителя мы объявим только в конце передачи, чтобы "остался влажный след в морщине", чтобы вы оценили, что вы совершили титанические усилия, что вы реально выиграли эти билеты. Более того, если человек пришлет нам больше, чем три малоизвестные песни Евгения Даниловича, он получит книжку с автографом от автора. Кстати говоря, я могу сказать, что не понимаю, потому что есть люди, которые присылают по 4, по 5 вариантов песен. В крайнем случае могу сказать, что они получат и то, и другое.

Е. АГРАНОВИЧ: Вы знаете, мы сделаем так: от нашего центрального архива, который является организатором концерта, мы объявим такой маленький бонус – мы дадим еще по два билета и в Москве, и в Питере.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А! Вот так вот! Ну что ж, думаю, что, коль скоро Евгений Данилович начал говорить про американцев, я поставлю сейчас песню про солдата, который шел из Алабамы, а затем попрошу классика почитать немного. Если не возражаете.

ЗУЧИТ ПЕСНЯ "ШЕЛ СОЛДАТ ИЗ АЛАБАМЫ..." В ИСПОЛНЕНИИ ЕВГЕНИЯ АГРАНОВИЧА

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Данилович! Придется читать!

Е. АГРАНОВИЧ: С удовольствием! Я последний год был военным корреспондентом в стрелковой дивизии. У нас выходила такая крошечная газетенка журнального формата величиной с ладонь на раскурочно-оберточной (чтобы не употребить третьего прилагательного) бумаге. Во всяком случае там было что-то для людей интересное. Центральные газеты приходили. Толстыми пачками, в конце месяца по 20 экземпляров. Там были и "Правда", и "Известия" и все прочее. Но наша газета была ежедневная. И люди могли видеть и прочитать там что-то о себе и о вчерашнем бое. Там был мой материал, который заканчивался словами: пошли домой эту газетку в архив, чтобы знали, что ты тут не дурака валяешь. Было что-то в этом. Но мало этого, от нас требовали, чтобы мы еще чего-нибудь учили по военной части. Люди не успевали получить в сущности никакой подготовки, кроме как выучили приветствие и научились разбирать свою трехлинейку. А потом – пожалуйста, учитесь в бою непосредственно. Я вам хочу прочитать стихотворение, которое меня интересовало. Это стихотворение хотя бы в чем-то ответило на требование "учись". Потому что люди кидали без запала гранату, просто кидали их как кирпичи. И многое другое. Называется мое стихотворение "Первый в атаке":

Если б каждая мина и каждый снаряд,

Что сегодня с рассвета над нами висят,

Оставляли бы след за собой,

То сплелись бы следы эти в плотный навес,

Что и вовсе тогда не видать бы небес.

Как скребут в котелке острием ножа,

Так снаряды над нами летят, визжа.

Ни на миг отдохнуть не дадут,

Только хлопнет один, а за ним – другой

Уже рыльцем нюхает: где, мол, окопчик твой, ты тут?

Автоматом треща, встал ефрейтор мой.

Пули первые – в бруствер, а там – над землей.

Через миг все встаем: пора!

Уж и громом забило и нам, и им.

Не слыхать – наплевать!

Для себя кричим: Ура!

Брось гранату в траншею и прыгай в разрыв,

Оглушенного немца собою накрыв.

А теперь уж победа моя.

Кто заметил? Встал первым ефрейтор наш,

Я отстал на секунду – опасный стаж.

Почему же он, а не я?

Завтра вместе к полковнику нас позовут,

Ордена одинаковые дадут,

Будет равный почет двоим!

А ведь он вставал, когда я лежал!

Когда я вставал, он уже бежал!

Он – в траншею, а я за ним.

Даже доброе дело не просто начать,

А на парне особая, что ли, печать?

Свой кисет я ему отдаю.

Паренька мы сохранить, уберечь должны.

Как он будет нам нужен и после войны –

Тот, кто первым встает в бою!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Данилович, я хочу сказать, что у нас идет много интриг сразу параллельно. Мы с Вами читаем стихи, ставим песни, нам присылают сообщения. Несколько минут назад я достаточно жестко охарактеризовала сообщение человека, который спросил, знаете ли Вы что-нибудь о войне. Только что приходит сообщение от него же с тем же самым телефоном и со словами: простите меня, Бога ради – я воевал в Чечне и не сразу понял. Это Саша из Оренбурга.

Е. АГРАНОВИЧ: Сочтемся, коллега!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Саша, спасибо! Это мужской поступок. Настоящий мужской поступок!

Е. АГРАНОВИЧ: Молодец!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Должна вам сказать, что идет достаточно большое количество названных песен Евгения Даниловича. Причем со стыдом сознаюсь, что даже я не во всем уверена. Пока поставлю еще одну песню и с Вами проконсультируюсь: правильно ли мне все Ваши песни называют или какие-то принадлежат не Вам. Только не знаю, что будем ставить, Евгений Данилович. Сами заказывайте! Я бы хотела "Лину" поставить, если Вы не будете возражать.

Е. АГРАНОВИЧ: "Лину"? Мне, конечно, хочется "Лебединую песню".

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Давайте мы тогда начнем с "Лебединой песни", а потом поставим "Лину".

Е. АГРАНОВИЧ: Понимаете, это про лебедей, и мне это очень дорого. В жизни каждого из нас есть такая разлука.

А. СИДОРОВ: А сегодня День Влюбленных!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сегодня День Влюбленных, и я должна сказать, что некоторые наши хитрые слушатели думают, что сейчас мы все песни проиграем, а потом они ответят победно на наш вопрос. Так мы тоже не дураки, ребята! У нас все зафиксировано. На самом деле, те песни, которые я ставлю, уже прозвучали в sms-сообщениях. Поэтому тут такая глубокая тонкая интрига.

ЗВУЧИТ "ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ" В ИСПОЛНЕНИИ ЕВГЕНИЯ АГРАНОВИЧА

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Должна сказать, что книга, которую мы представляем – "Скамейка выздоравливающих" — действительно вышла только сегодня. Я ее пролистала и сразу наткнулась на заголовок рассказа, который многих наших слушателей возбудил бы чрезмерно. Рассказ называется "Евреи не воевали" Евгений Данилович, пару слов об этом рассказе, потому что прочитать его я не успела, честно скажу.

Е. АГРАНОВИЧ: Нет, надо, чтобы Вы прочитали его. Ну, как Вам сказать, я не сталкивался с проявлениями особого отношения на фронте. Ей-богу, никогда! Там как-то даже и не пахло этим делом. Только уже по возвращении домой, победитель в орденах и с парабеллумом на боку, я вошел в собственный литературный институт с вырезкой из газеты "Правда", где значилось, что студенты-добровольцы возвращаются на свои курсы без экзаменов, без ничего. Я спросил: "Ну что, надо что-то писать или просто приходить?". Меня спросили: "А вы здесь учились?". Я ответил: "Да, на факультете поэзии". "А у нас факультет русской поэзии", — сказали мне.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ох, какие мерзавцы, а! А Вы как отреагировали на это?

Е. АГРАНОВИЧ: Причем здоровые такие ребята. Ну, как отреагировал? У меня парабеллум на боку! И привычка им пользоваться как зубной щеткой или зажигалкой. Трехлетняя привычка пользоваться как постоянным предметом – носовым платком! Но кто-то меня вовремя вытолкнул оттуда. Но я пошел вниз, позвонил по телефону, который стоял на том же месте, что и до войны, Антокольскому и Симонову Константину Михайловичу. Оба они примчались в институт.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: С парабеллумами?

Е. АГРАНОВИЧ: Нет. Не особенно они друг с другом ладили даже, но примчались. В это время приехал директор новый, который "Цемент".

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Гладков.

Е. АГРАНОВИЧ: Гладков, да. Маленький, седой, очень серьезный господин. Там несколько секунд раздавался какой-то шум, после чего вышел Антокольский и сказал: "Ты что вечером делаешь? Приходи ужинать". Потом вышел Симонов и сказал [копируя речевую манеру Симонова]: "Агранович, дорогой мой! Ничего Вам не надо писать. Приходите на занятия – и все". Вот такая была история!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Хорошая история! Душевная.

Е. АГРАНОВИЧ: Но то, что Москва так встретит, я не ожидал.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы знаете, я должна отметить, что из тех, кто нам присылает названия Ваших произведений, одна транскрипция меня просто покорила! Я минут пять читала и не могла понять, о чем идет речь. Произведение Ваше было названо так. Вот представьте себе это написанным: старый пень – сионист. Я решила, что это очередной наезд на Богом избранный народ. Оказывается, это просто транскрипция Вашего стихотворения.

Е. АГРАНОВИЧ: Да, из песенки. Цитата из печати.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну что, сейчас мы это поставим. Уж больно хорошо прочтение. Мне очень нравится.

Е. АГРАНОВИЧ: Там так: старый пень -, старый пень-, старый пенсионер, а потом старый пенсионист. Это, знаете, как велосипедист.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну да. Давайте послушаем.

ЗВУЧИТ ПЕСНЯ "СТАРЫЙ ПЕНСИОНЕР" В ИСПОЛНЕНИИ ЕВГЕНИЯ АГРАНОВИЧА

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Замечательная совершенно песня, Евгений Данилович. Но она не про Вас! Это я знаю точно.

Е. АГРАНОВИЧ: Конечно!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Данилович! Вопрос, который пришел от Алекса, звучит следующим образом: "А про Сталина на фронте пели? Если да – расскажите!".

Е. АГРАНОВИЧ: Черт его знает. Иногда комиссары произносили сакраментальные слова. Но так чтобы в атаке...

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я так понимаю, что кричали что-то малоцензурное?

Е. АГРАНОВИЧ: Или матерились просто, или орали. А малоцензурное подбадривает человека.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Типа, когда они кричат непечатные слова, значит все, туши свет. Да?

Е. АГРАНОВИЧ: Это как-то бодрит, понимаете? Означает, что они сильны. Кто кидается в драку с таким криком, тот наверняка набьет морду своим соперникам. Вроде так считается в народе.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, в общем, наверное. Евгений Данилович, я хочу сказать, что у нас уже вроде как определились победители. И я поздравляю Вас со столь эрудированными поклонниками. Я просила назвать три или больше Ваших произведений. Вот смотрите, кто вышел в безусловный финал: Лев из Санкт-Петербурга назвал 8 Ваших произведений. Ничего так, да? Я думаю, что это бесспорный фаворит наш общий. И вот этот бесспорный наш фаворит, назвавший 8 произведений, получает и билеты на концерт, если вы не возражаете, и книгу "Скамейка выздоравливающих" с автографом Евгения Аграновича.

А. СИДОРОВ: Конечно!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Кроме того у нас есть Алексей, который не многим от Льва отстал и назвал всего-навсего семь Ваших произведений. Тоже ничего, на самом деле. Алексея мы премируем двумя билетами на 23 февраля. Что касается жителей Москвы, они несколько скромнее, хотя тоже совсем неплохо. У нас есть Борис с телефоном 985-924-..., который назвал пять Ваших произведений. И Алексей, который тоже назвал 5 Ваших произведений, его телефон 915-168-... Я так думаю, что Борису, который был первым, мы дадим и книгу, и билеты. А Алексей, будучи вторым, получит от нас только билеты на 20 февраля. Борис из Москвы прислал сообщение аж в четверть первого, то есть почти в начале программы. Он назвал: "Лебединую песню", она не звучала еще на тот момент, "Вечный огонь", "Маленький моллюск" (он же "Малюсенький моллюск"), "Последний рыцарь на Арбате", "Скользит тропа среди камней", "Лина", "Солдат их Алабамы", "Одесса-мама", "Я в весеннем лесу пью березовый сок". В общем, уже много произведений было названо Борисом. Кроме того много людей, которые присылают кучу произведений без всяческих координат своих. Вот Алексей из Питера что назвал: "Солдат придет", "Поскольку принца не дождалась я". Есть такое произведение? Вы потрясены, я вижу.

Е. АГРАНОВИЧ: Да, очень.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: "Маленький леший", "Сабля-любовь", "Ряд вопросов", "Малюсенький моллюск", "Мельница-метелица".

Е. АГРАНОВИЧ: Весьма лестно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Так, Нина, которая назвала "Ты зачем, Иван Петрович" — это произведения Евгения Бачурина, а вовсе не Евгения Аграновича. Так что не надо песен, как говорится.

Е. АГРАНОВИЧ: Но мне все равно не обидно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Мне тоже так кажется. Меня еще потряс Лев своей эрудицией. Помимо всего, он назвал "Удача — неудача", "Старый пень", "Давай короче", "Пиши-читай". Не возражаете?

Е. АГРАНОВИЧ: Да.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Все-таки я поставлю "Лину", если Вы возражать не станете, потому что давно собиралась это сделать. А потом у Вас будет возможность еще что-нибудь почитать.

Е. АГРАНОВИЧ: Давайте.

ЗВУЧИТ ПЕСНЯ "ЛИНА" В ИСПОЛНЕНИИ ЕВГЕНИЯ АГРАНОВИЧА

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я благодарю Евгения Даниловича. Я благодарю наших слушателей, которые пишут нам: слов нет, Ваши песни мы орали в 60-е годы; обязательно будем 20-го в Политехническом. Виктор, я Вам завидую. "Евгений Данилович, в 50— е годы мы студентами пели о немецких и наших концлагерях: болотные солдаты, шагают, взяв лопату, все в топь". Вы что-нибудь знаете об этом?

Е. АГРАНОВИЧ: Это немецкий автор, хороший перевод.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Еще нам присылают "Пью горечь тубероз". Это на стихи Бориса Леонидовича.

Е. АГРАНОВИЧ: Да, это на стихи Пастернака.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Так, наилучшие пожелания автору от Андрея. Евгений Данилович, давайте читать. Потому что если я Вам буду комплименты говорить, на это еще полночи можно убить.

Е. АГРАНОВИЧ: Знаете, мне еще раз хочется прочитать вам какие-то маленькие стихи. Короткие стихи как-то лучше идут. Их некоторые научились слушать. А на длинном стихотворении люди не могут сосредоточиться. Блок бы сейчас вообще...

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, как знать.

Е. АГРАНОВИЧ: Но у него были и короткие стихи тоже. Но вообще короткие стихи писать трудно. И это очень интересно.

Слышала, как просит пить

В санбате раненный осколками в живот?

Выпьет кружку – жизнью он заплатит,

А не выпьет – все равно умрет.

Видела, как ходит в бой штрафная?

В пламя лезет проклятая рать!

Чтобы жизнь вернуть,

Прекрасно зная,

что за это можно жизнь отдать.

Что, не важно шли у нас дела?

Но свобода выбора была.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я прошу прощения у московского победителя Бориса. Сначала он маловато прислал, а потом – еще. Я просто перечислю все, что он прислал: "Сабля-любовь", "Ангелы-хранители", "В городе Каире", "Девушка с веслом", "Песенка негра", "Суд над тунеядцем", "Ряд вопросов", "Рикошет", "Старый пень", "Удача и неудача". Все правильно называю?

Е. АГРАНОВИЧ: Все правильно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: "Окуджаворонок", "Солдат придет", "Старая сказка", "Старшая сестра", "Туристская", "Коза", "Давай короче", "Вечный огонь", "Третья осень" Дальше идет надпись: все, сдаюсь. Борис, это мы сдаемся. Это – красиво!

Е. АГРАНОВИЧ: Я тоже сдаюсь!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну что, Борис у нас точно получит и книжку, и билеты на 20 января в Политехнический.

Е. АГРАНОВИЧ: И коньяк с меня.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Данилович, Вы осторожнее! А то все Борисы придут за кулисы!

А. СИДОРОВ: Это уже стихи.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну да. Но это случайно: я не волшебник, я только учусь.

Е. АГРАНОВИЧ: Это все так говорят. А потом глядишь...

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А в Питере лидер Лев, который тоже прислал 8 Ваших произведений. А сейчас я ставлю "Козу".

Е. АГРАНОВИЧ: Замечательно!

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Там же была какая-то история с Лолитой Торес связанная.

Е. АГРАНОВИЧ: Да. Если хотите, я объясню. На жизнь надо было как-то зарабатывать, меня же не печатали ни фига. И мне поручали в дубляжах делать песенки. С каждой новой платили за это меньше и меньше. Потому что кто-то получал за экономию фонда зарплату: ему его десяточка была важнее моей тысячи.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну да.

Е. АГРАНОВИЧ: Тем не менее, работы было много и мне этого дела хватало. Но писать было тяжело. Музыка была очень хорошая и очень часто, а тексты песен были не на высоте. Как-то моды не было на хороший стих. И хотелось что-нибудь написать, чтобы улица пела, понимаете. Хотя бы и без моей фамилии, но мне это было лестно: идешь по улице и купаешься в собственных словах. Лолита Торес приезжала в Москву, а я в это время был на юге на "Союзмультфильме". Она смотрела "Возраст любви" и все время смеялась, потому что движения губ и интонации голоса так совпадали у нашей актрисы с ее испанским текстом, что она поражалась. А то, что за кадром Зиновий Ефимович Гердт читал мои тексты на отыгрыше, ей переводили тоже на испанский. И она сказала (так мне передали), что в Аргентине нет поэта, который в 4 словах скажет: "наши судьбы – две дороги, перекресток позади".

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Смотрю sms-ки: Евгений Данилович, спасибо за Ваши стихи от поколения 90-х. спасибо из города Дрездена Вам пришло – нас слушают по интернету в Дрездене. Евгений Данилович, удачи Вам и на 20 февраля, и на 23 февраля. Заранее неприлично, но я очень хочу сказать, что в День защитника Отечества и Ваш день! С ним также я поздравляю. Заканчиваем мы "Козой"? Договорились?

Е. АГРАНОВИЧ: Да. Спасибо!

Ведущие:

Нателла Болтянская