Известный бард Леонид Сергеев рассказывает о том, как в его передаче выступали юные Макаревич с Гребенщиковым, как телевизионные начальники пытались закрыть этот самый смелый проект. И о том, что скоро последует продолжение легендарных "Веселых ребят".

— Леонид, вас ведь называют крупнейшим бардом России?

— Ну это в шутку, конечно: имеют в виду живую массу. А по этой части со мной могут поспорить и Виктор Берковский, и Владимир Туриянский — много крупных бардов в России. У меня даже есть такая грустная "визитная карточка" — песня "Толстые".

— Толстым трудно в наше время?

— Конечно трудно. Я вспоминаю историю, которая произошла на одном из Грушинских фестивалей. Выступавший передо мной Вадим Мищук пошутил: "А сейчас на сцену выйдет крупнейший бард России Леонид Сергеев. Народ по-доброму засмеялся. А вышел "крупнейший бард" — и провалился под сцену. Ну настил там был слабенький...

— Ваше восхождение на телеэкран началось с песен, которые можно назвать "песни-оперы". Это ваш жанр, вы его придумали?

— Нет, я скорее развил его, поднял на недосягаемую высоту. Впервые подобные песни я услышал у автора из Ленинграда — был такой Александр Лобановский. Тогда его все очень ругали... В прессе плохо писали. Я с ним познакомился совершенно случайно, на фестивале в Минске... Он называл свои песни мини-рок-операми. Я услышал одну такую песню, называлась она "Установление отцовства в суде". Там один из героев доказывает, что "ребенок не от меня". Дескать, "я ее так много бил, что от меня бы был дебил". Мне такая форма многогранная понравилась, и я тогда написал свою первую оперу "Хоккей". О том, как наши отчаянно с чехами рубались. Там я уже много-много действующих лиц попытался связать воедино. И вот с тех пор у меня начались оперы. А в 1979 году я написал свою оперу "Свадьба". Потом появились продолжения — еще четыре "Свадьбы". То есть пять раз одни и те же герои женихались друг с другом. Причем этот цикл передает нашу историю. Первая опера была написана в период развитого застоя, вторая — в период вселенской борьбы со всеми нами путем сухого закона. Третья и четвертая, скажем так, появились на свет до 17 августа. Это расцвет ГКО, МММ, там пышные столы, народ веселится и поглощает все — от гречневой каши до кити-кэта. В четвертой "Свадьбе" жених уже стал "новым русским", таким крутым, "нАрмальным" парнем с цепью. А его невеста в загс пошла прямо с Тверской... Пятая "Свадьба" — такая грустная песня, не хохмаческая. Она венчает весь цикл — больше "Свадеб" не будет.

— Наверное, многие помнят другой ваш цикл — телевизионных передач "Веселые ребята". Как вы попали в телевизор?

— Все в жизни случайно происходит. В 1978 году в Ульяновске был такой фестиваль самодеятельной песни "Гамбургский счет". Потому что его авторы сами друг друга и оценивали. Я там пел веселые песни и в титанической борьбе получил приз за лучшую шуточную песню. (Борьба еще усугублялась тем, что шуточные песни пел я один.) Там же, на фестивале, был человек из Москвы, такой Андрей Луковников, который в свое время стал одним из победителей программы молодежной редакции Центрального телевидения "Салют, фестиваль". Вместе с ним победителем стал и Андрей Кнышев, который потом, закончив МИСИ, был приглашен в молодежную редакцию ЦТ. Кнышев начал делать программу, которая впоследствии стала "Веселыми ребятами". А первые три выпуска она называлась очень оригинально — "Молодежный вечер в Останкино". Что за вечер, какая-такая молодежь?..

А когда Кнышев стал собирать участников, Луковников ему шепнул, что в Казани (а я тогда работал там в газете "Вечерняя Казань") есть такой остряк-самоучка, который сочиняет веселые песни. И Кнышев не нашел ничего лучшего, как отзвонить меня из Москвы и пригласить на съемку. С тех пор я участвовал во всех передачах "Веселые ребята", которые благополучно закрывались два раза двумя председателями Гостелерадио. Сначала на год, потом на полтора. А потом и вовсе эта передача рассыпалась.

— Помнится, ваша программа была эффектной с точки зрения режиссуры.

— Да, прорывная была для своего времени картинка. Это все Виктор Крюков (он сейчас на ТВ Центре отделом заведует). Тогда даже старые режиссеры, которые лет по 20 на ЦТ работали, удивлялись: "А как ты так сделал, что у тебя взял человек и улетел?". "Я просто технику люблю, — отвечал Виктор, — и люблю с ней работать". Нет, в те времена у нас на ЦТ уже были современные машины, которые нам американцы подарили. Но их не использовали — потому что никто не умел на них работать. А Крюков — фанат. Он часами сидел в студии, тыкал разные кнопки и находил необыкновенные эффекты. Кстати, Виктор делал и первый советский клип — Александру Градскому. Тому нужно было ехать за рубеж. Так вот и делались шедевры — без единого гвоздя, одним пальцем, что называется.

— Именно в "Веселых ребятах" впервые на экране появились и Андрей Макаревич, и Борис Гребенщиков...

— Да, первый эфир БГ был у нас. Причем он приехал сниматься в программу "Адреса молодых", но туда его не пустили. А в "Веселые ребята" — пожалуйста. Он выступил, спел несколько песен — молодой такой... Был и Макаревич. Помню, был момент, когда запрещали говорить, что это группа "Машина времени". Саму песню — пожалуйста, пускайте, но не произносите "Машина времени". Само название группы было под запретом. И Кнышев, я помню, придумал хитрую фразу: "Ну а теперь с помощью машины времени переместимся туда-то". То есть "машина времени" прозвучала, но вроде без кавычек. Хотя зрители как раз все прекрасно понимали.

— Многие шутки из вашей программы стали народными афоризмами. "Минздрав предупреждает... Минздрав в последний раз предупреждает...".

— ..."Музыка Союза композиторов, слова Союза писателей". "Хиппи, "Битлз" и панки — за углом вас ждут станки!" — речевка такая у нас была. Или: "Тот, кто слушает "Пинк Флойд" — гнать поганою метлой!".

— Ваша популярность привела к тому, что вас стали узнавать на улицах?

— В 1979-81 годах люди даже на улицах подходили, вопросы задавали. Сейчас тоже узнают, но реже. Помню, одна девушка меня в метро узнала, остолбенела: "Вы? И в метро?". Тут уже остолбенел я: "А где нужно?" — "Ну, "Мерседес", "БМВ"..." — "Да что вы, — говорю, — я и водить не умею, у меня машины никогда не было".

Еще мне иногда выпить вместе предлагают. Особенно в аэропортах, когда рейс задерживается. Люди говорят: "О, веселые ребята! Давайте выпьем!". Ведь у нас как: выпить с кем-то — значит, показать свое особое расположение...

— Не хотели бы вы вернуть на наше телевидение свою популярную когда-то программу?

— Были такие мысли. Где-то около 5 лет назад мы сняли продолжение. Потом, как это всегда в нашей стране бывает, все уперлось в желтый металл — в деньги...