2 апреля в БЗЛМ состоялся концерт известного барда Леонида Сергеева, одного из авторов популярной передачи "Весёлые ребята", ныне редактора тележурнала "Фитиль"

— Леонид, ты в последние годы не частый гость в нашем городе, но насколько я знаю, благодаря Ульяновску, однажды произошёл крутой поворот в твоей судьбе...

— Благодаря Ульяновску я покинул Казань и поселился в Москве, где и живу до сих пор. В 1978 году в Ульяновске состоялся фестиваль "Гамбургский счёт", куда приехали только авторы и судили друг друга. Я там пел шуточные песни, которые услышал человек из Москвы и порекомендовал меня создателю передачи "Весёлые ребята".

— Кстати, "Весёлые ребята" были и остаются примером передачи, полной тонкого изысканного и умного юмора. Сейчас ничего подобного на телевиденье нет. Но передачи порой возвращаются. Вернулась программа "Время", вновь появилась программа "Спокойной ночи, малыши", возродился "Фитиль". Может быть, есть надежда на возвращение "Весёлых ребят"?

— Может быть, что-то и будет. Во всяком случае, лет восемь назад было снято продолжение под рабочим названием "Серьёзные мужчины". Материал лежит до сих пор. Материал очень смешной и не "на злобу дня", а в таком притчевом стиле. "Шутки юмора", понятные через года. Что-то должно сдвинуться. Где-нибудь по осени может появиться совершенно новая радиостанция, которой будет заправлять в творческом плане Андрей Кнышев и его команда. Умные люди уже устали слушать ту белиберду, которую несут FM-овские радиостанции. Мы хотим сделать нормальное радио и с юмором, и с хорошей интересной музыкой.

— А телевиденью, значит, ничего подобного не надо?

— Телевиденье занято тем, что стрижёт деньги, срубает бабки. На много лет вперёд расписаны все эти "фабрики", все эти "герои". У нас всё телевиденье рассчитано на одну категорию зрителей – тинейджеров. Как будто других людей у нас в стране больше нет, как будто у нас есть только тинейджеры, которым кинул кость – повыше юбку подтянуть, сказать, что вон тот мальчик был никем, а стал всем – и они побежали туда. Вот он -изуродованный российский вариант "американской мечты". Дело не в том, что ты что-то собой представляешь, а в том, что тебя показали пятьсот двадцать четыре раза, а совершенно свихнувшаяся Яна Чурикова, вылезая из тесного костюмчика, чтоб казаться молодой, с крашеным хаером орёт ненормальным голосом: "Ваши руки, Фабрика!" И страна в шоке. На втором канале – то же самое, на третьем – то же самое, на СТС – то же самое. Всё это густо полито сериалами, которые попёрли, как грибы после дождя. Года три назад кто-то сказал: надо снимать сериалы – они бабки дают, и сейчас всё это вываливается – "от создателей сериала "Сармат"!" А сериал "Сармат" — дерьмо. А кто-то не видел и думает: ух ты, от создателей...

— А тебе не кажется, что курс на оболваниванье и отупление публики – некая целенаправленная политика? Для современного общественного устройства выгоден не человек-личность, а человек-функция, который точит свою гайку, и больше ему ничего не надо...

— Никакой Америки ты не открыл. Всегда проще было управлять стадом баранов, чем обществом, где ценится личность. Чтобы сделать из личности барана, достаточно давать человеку одну и ту же информацию по всем каналам, лишая его возможности выбора. На какую кнопку ни нажимай, везде одно и то же качество – что в музыке, что в юморе. И всё – следующее поколение будет ниже нынешнего. "Я один на Свете, и Света об этом знает! – Гы-гы-гы!" — вот вершина современного юмора.

— Давно знаю: ты творческая личность, способная привлечь внимание самой массовой аудитории и при этом дать людям настоящую пищу для сердца и ума. Не чувствуешь себя борцом "переднего края" за духовность и культуру?

— Как только кто-то ощутит себя борцом, на этом всё и закончится. Понимаешь, всё, что я делал и делаю, – это не затем, чтобы побороться с кем-то или с чем-то, и не затем, чтобы сделать кого-то чище, лучше и светлее. Просто всё это нужно лично мне. Я хочу об этом говорить, и я говорю об этом. Честно говоря, никогда не задумывался о том "как наше слово отзовётся".

— Чем сейчас занимаешься, кроме песен и концертов?

— Для "Фитиля" сценарии пишу, но чаще переписываю чужие. Сейчас объявлен конкурс "Фитиля", и шлют по 5-6 сценариев ежедневно. Бывает так, что сам сценарий неинтересен, но идея хорошая есть. Берёшь – переписываешь. Работа и редакторская, и творческая. Пока мне это нравится. Правда, голова пухнет к концу недели. Токарю легче – он выточил свою деталь и начал футбол смотреть, водку пить. А меня мысли о работе не покидают и после окончания рабочего дня. Птички летят, народ идёт, а у меня в голове метёлка шуршит.

— Ты уже много лет состоишь в жюри Грушинского фестиваля. Не кажется ли тебе, что "Груша" уже не та, что было раньше?

— Каждый человек может найти на Грушинском фестивале то, что он хочет. Саша Политковский как-то попал туда, добрёл до первых палаток, да там и остался. Кто-то находит море водки, кто-то футбол-волейбол, кто-то – дискотеку. Захотелось мне песен – пошёл я на Кольский бугорок. А насчёт разочарования, то разговоры о том, что раньше вода была мокрее, а деревья – деревяннее, идут испокон веков. Мы так говорим, родители наши говорили, их родители – тоже... Душа обязана трудиться. Если хочешь что-то найти для себя – ищи.

— Было время, которое порождало этаких "монстров" авторской песни, которые были известны, популярны, славны... Высоцкий, Окуджава, Визбор. Не встречался ли тебе в последнее время хоть кто-то, с ними сопоставимый?

— Трудно сопоставлять... Во-первых, незачем кого-то зачислять в "монстры". Авторская песня тем и интересна, что нельзя сравнить Городницкого с Берковским, Сергеева с Шаовым, а Мищуков с Ивасями. Я вот пару лет назад услышал Гришу Данского из Перми и просто заболел этим парнем – такая мощь, такая глубина, такой стих, такая музыка! С кем его сравнивать? С Окуджавой? Авторскую песню можно оценивать только по одному критерию: нравится – не нравится, твоё – не твоё. Если мне не нравится какой-то автор, это вовсе не значит, что он плохой, а я хороший. Просто он хорош для кого-нибудь другого, а я пойду искать своего. Что касается вопроса, есть ли в авторской песне смена поколений: "есть у революции начало, нет у революции конца". Пока у людей не пропало желание самовыражаться, авторская песня будет жить.

— Считается, что российский кинематограф сделал аршинный шаг вперёд, выпустив в прокат "Турецкий гамбит". А тебе как кажется?

— Я не хожу на разрекламированные фильмы. Если авторы сами говорят, что они написали гениальные стихи, сделали классные репортажи – это чаще всего ложь. Ты молча оставь – я прочитаю, а потом решу, хорошо это или плохо. Мне как-то Юра Грымов говорил: не важно, плохое кино или хорошее; главное, ты пришёл, купил билет, а потом можешь сколько угодно кричать, что за дерьмо пришлось смотреть. Оплачено – остальное уже никого не волнует. Почитал я этот — "Ночной дозор". Сделал насилие над собой. Скучно мне стало странице на пятнадцатой, потому что сразу вспомнил Булгакова. Что касается фильма – клип обыкновенный. Таких сотни. В итоге получается, что "Фабрика звёзд" — мерило жизни, "Последний герой" — мерило мужества, "Ночной дозор" — мерило кинематографа. Я-то видел что-то лучшее, что-то более интересное – мне 52 года. А что делать тем, кому 15? Так и вырождаются поколения. Вырождаются общественное сознание, духовность.

— Значит, получается, надеяться не на что?

— Ребята! В дороге кормить не обещали.

Беседовал Сергей ЮРЬЕВ